Японская кукушка, или Семь богов счастья

Разговор всё больше напоминал позиционную пристрелку в самом начале боя, когда боевые запасы тратятся впустую. Райдон этого терпеть не мог. Хочешь бить – бей, к чему эта бомбёжка по лягушкам, как говорили матросы. Но ему ничего не оставалось, как играть роль штабного дурака, подыгрывая капитану.

– Вы что, плохо меня слышите? – голос Кобаяси взмыл вверх тонкой, издевательской ноткой и завис где-то под потолком.

– Никак нет, господин капитан.

– Так отвечайте.

– Странно.

– Что странно? – насторожился капитан. Он отложил своё письмо и вышел из-за стола к Райдону.

– Странно видеть столько иноземных зданий. Оттуда. С горы.

Кобаяси чуть не подпрыгнул на месте.

– Вот! – почти с радостью воскликнул он. – Вот. Именно. Именно!

И тут же лицо его исказилось гримасой крайнего отвращения. Он нервно потёр ладони. Но потом быстро взял себя в руки и его черты снова застыли непроницаемой маской.

Вот это да! Таким – исказившимся от отвращения – Райдон его никогда не видел. Впрочем, он мало сталкивался с Кобаяси до сих пор, будучи в подчинении своего командира Аоки, оставшегося на уплывшем линкоре. И хотя то, что он сейчас говорил капитану, было правдой только с одной стороны, он не лгал ему. Он не мог прямо сказать, что ему понравился вид иностранных зданий, но он действительно был удивлён, как по-чуземному выглядит квартал сверху, и это тоже было правдой, причём правдой, которую явно очень хотел услышать капитан. «Ну так пусть он услышит эту часть правды», – думал Райдон. А Кобаяси тем временем кружил вокруг него как старая сова, что почуяла запах мыши, но не видела, с какого бока её лучше подцепить себе на коготь.

Началось!

«Я не человек, – приказал себе Райдон. – Я – побег бамбука. Я вечнозелёный, тропический злак». Он попытался рассредоточить свой взгляд и не смотреть в определённую точку, а делать это диффузно, как в серии огневых ударов, направленных наугад, по предполагаемому противнику, направляя взгляд внутрь себя. «Моё тело – это ствол, – говорил он себе, – быстро произрастающий из стебля. На нём есть поперечные полосы, отделяющие одно сочленение, идущее от корней, до другого. Вот это неподвижно стоящее посреди комнаты растение – это я. У меня гладкая зелёная кожа, вернее кора, более плотная и коричневая снизу и ярко-зелёная у верхушки, там, где сейчас моя голова. Стоп, я не человек, я – побег бамбука, – снова дал себе внутренний приказ Райдон, – и поэтому вместо головы у меня закрученный в спираль новенький клейкий листок».

– Отвечайте! – прервал долгое молчание Кобаяси. – Вы что меня не слышите? Я спросил вас, что вы увидели?

«Нет, – хотел сказать Райдон, – я ничего не слышал. У меня начинают расти листья».

Но вовремя спохватился.

– Разрешите отвечать? – на всякий случай осведомился Райдон, чтобы его не упрекнули в нарушении данной прежде команды.

– Да, – почти прошипел Кобаяси. Было ясно, что начало боя он проиграл. – Вольно! – рявкнул он.

Райдон мысленно возликовал.

– Я увидел, что заморский квартал весь состоит из строений, нетипичных для Империи, господин капитан.

– Да. И что?

– И с горы… когда смотришь на них с горы… кажется, что ты… – он замешкался…

– Что? – цеплялся за каждую его паузу капитан.

– Что ты находишься не дома, а где-то в другой стране. Я даже спросил себя. Где я нахожусь?

– Вот, – Кобаяси отошёл от Райдона. – Вот. Этого я и боялся.

Было ощущение, что он был одновременно очень доволен ответом Райдона и в то же время очень расстроен им. Он заложил руки за спину, сделал вокруг молодого человека ещё пару молчаливых кругов. Подошёл к столу. Сел. Что-то записал.

Потом он отложил перо и заговорил чёткими, отрывистыми фразами.

– С сегодняшнего дня вы в моём подчинении, младший лейтенант. Империя нуждается в помощи таких людей, как вы. Мне нужен помощник. Будете выполнять мои приказы. Здесь, на берегу. Три раза в неделю будете помогать обучать кадетов в учебных помещениях теории ближнего берегового боя. А семь раз в неделю вы будете изучать обычаи, особенности поведения и языки иностранцев, обманом прибывших на нашу землю. В остальное же время будете выполнять мои личные, – при слове «личные» капитан оторвался от своих бумаг и пристально посмотрел на Райдона, – поручения. Я знаю, как вас зовут и из какой вы семьи. Я наводил справки. Я знаю о вас всё. Будете исполнительны, а я надеюсь, что будете, – это отмечено во всех рекомендациях, данных мне вашим… – он сделал паузу. – Вашим бывшим командиром. – Так вот, будете исполнительны, быстро пойдёте наверх. За мной остаётся право наказывать вас и решать, куда направлять дальше. Считайте, что первое поручение вы уже выполнили, забравшись на гору. Разумеется, я не приветствую подобную самодеятельность, но она доказывает наличие у вас воображения и способности самостоятельно мыслить. Буду откровенен с вами, болваны мне не нужны, что говорит о моём мнении о вас, а именно – что вы к ним не относитесь. Но тем не менее вы опоздали. Я не буду наказывать вас за это, – он чуть помолчал и жутковато улыбнулся. – Сейчас. А всё остальное зависит от вас. У вас есть ко мне вопросы?