Японская нечисть. Ёкай и другие

Полный набор кошачьих трюков, о которых говорилось выше, можно найти в легенде из префектуры Акита о коте Мокити. Рудокоп по имени Мокити обнаруживает, что кто-то закупает саке в местном заведении на его счет. Негодуя на неведомого халявщика, Мокити устраивает расследование, в результате которого устанавливает, что саке закупает какой-то мальчишка. Дедуктивный анализ привел рудокопа к шокирующему выводу: неведомый мальчуган – это его собственный кот, вставший на путь оборотня и попутно пристрастившийся к алкоголю. Опять же никаких изменений в размерах пьющий кот не демонстрирует. Гнев и изумление Мокити вызывает не тот факт, что он делит кров с оборотнем, а то, что оборотень дует саке за его счет. Видимо, в прошлом рядового японца было не удивить такой ерундой, как кот, меняющий облик. В гневе наш герой запускает в кота трубкой, и тот скрывается. Погоня приводит Мокити на поле, полное призрачных огней, которые были созданы целой бандой бакэнэко, собравшихся там. Впервые в истории появляется замечание, что вообще-то сборище кошек-оборотней – это довольно страшно. Коварные твари приговаривают прозорливого рудокопа к смерти. Пьющий кот должен перепрыгнуть через столик с едой (вот он, некромантский прыжок), после чего поевший ее Мокити должен отправиться к праотцам. Следующим утром кот прыгает через столик и ждет результата, но Мокити вместо принятия пищи делает убийственное заявление. «Десять лет вместе прожили, а ты задумал дурное против меня! Теперь-то я понял, что ты оборотень!» Для полноты картины ему следовало бы протянуть коту клинок и добавить что-нибудь вроде: «Твой позор непереносим! Ты знаешь, что делать!» Или: «Ха-ха! Ваша карта бита, господин кот, вы раскрылись не в том месте и не в то время!» Хмурый кот покинул жилище рудокопа, чтобы больше никогда в него не возвращаться. Можно предположить, что кошка, ставшая бакэнэко и освоившая искусство превращений, вполне может притворяться обычным пушистиком, не выделяющимся размерами среди своих собратьев.

Бакэнэко. Гравюра Каванабэ Кёсай. XIX в.

Классический пример злобной бакэнэко – это история бакэнэко семейства Набэсима. Все приемы и действия, осуществленные этим представителем семейства кошачьих, входят в любое описание нравов, царящих среди кошек-оборотней. Бакэнэко вырастает до небывалых размеров (размер кота внушает ужас наложнице князя). Чудовище вполне может расправиться с человеком (наложница князя ликвидируется моментально). Оно сообразительно, способно к многоходовой интриге (тело закопано, бакэнэко принимает облик своей жертвы и начинает наводить зловредные чары на князя). Оно зло по своей природе (положим, княжеских наложниц никто и не считает, но благородный князь чем провинился?). Данная история закончилась благополучно. Молодой самурай раскрыл агента из мира ёкаев, обезопасил господина и напал на коварное существо, которое, не доверяя когтям и зубам, взялось за алебарду. Поле боя осталось за человеком, кошка, приняв первоначальный облик, бежала, а князю пришлось организовывать карательную охотничью экспедицию.

Вообще складывается впечатление, что часто кошачьи превращения вызывали не страх, а, скорее, любопытство, смешанное с желанием поскорее решить кошачью проблему. Так однажды рыжая кошка, проживавшая в храме Дзодзедзи, что в Эдо, гналась по крыше за крысой. Погоня не задалась, и кошка свалилась на землю. «О, три сокровища!» – воскликнула кошка, охваченная сильной досадой. Люди, слышавшие это, заметили: «Должно быть, это нэкомата! Как опрометчиво с ее стороны открывать себя!» Как видно, говорящая кошка не вызывает особого шквала эмоций. Проговорившаяся кошка поторопилась покинуть храм, где она проживала.

В «Рассказах ночной стражи» автор сообщает, что однажды правитель Осаки Симада Этидзен поймал с поличным самую обычную кошку, превращавшуюся в хорошенькую девушку. Бедную кошку посадили в мешок, несчастная даже не сопротивлялась, какие уж тут огненные шары и некромантия! Один из слуг просил за кошку, сказав: «Она так хорошо ловила мышей». Другой не так громко пожалел о девушке, сказав: «Она так хорошо… кхе-кхе, гм…» Ничего не помогло, и бедную бакэнэко утопили. Такая реакция наводит на мысль, почему выросшие и развившиеся кошки недолюбливают людей. Рассказ о кошке семейства Симада завершается авторским рассуждением о своей собственной кошке, которую он величает «молодицей», «жеманной барышней» и жалуется, что, когда возникает желание поговорить с пушистой любимицей, та принимает вид отшельницы и не отвечает. Невольно закрадывается подозрение, что повторение истории кошки семейства Симада не сильно испугало бы автора, а может, даже и было бы встречено с энтузиазмом.