Японская олигархия в Русско-японской войне

в) во время выступлений в театре «Синтоми» будут разрешены незапланированные пятиминутные выступления, так что у каждого будет возможность выразить свое негодование.

Рэнгокай разослала телеграммы по всей Японии с требованием к местным добровольцам принять участие в национальном собрании. Утром 4 сентября посредством Такады Санроку[76] был передана заявка в городское управление Токио на разрешение использовать парк Хибия в качестве места собрания. В заявке было сказано: «Прошу официального разрешения на произведение двух фейерверков в кустарнике рядом с гостиницей «Мацумото» в парке Хибия». Подав заявку, Такада ушел играть в го и всю ночь провел в доме Утиды Рехэя. Позже полиция интерпретировала это как попытку со стороны Такады избежать получения ответа, поскольку он якобы опасался отказа. Приготовления в театре «Синтоми» проводил Хосону Дзиро, ответственный за этот митинг. Контракт с театром Рэнгокай заключила 2 сентября, но на следующее утро управляющий попросил отменить контракт. Рэнгокай была разъярена, заподозрила вмешательство полиции и отказалась отменить контракт.

Материалы, необходимые для национального собрания, были заказаны в Хироэе, магазине в Гинзе, 3 сентября. Самыми крупными предметами в заказе были два фейверка, семь воздушных шаров, один большой флаг, футов пятнадцать в длину, десять длинных флагов около восьми футов длиной и пять тысяч маленьких флажков. Также был нанят оркестр. К флажкам в знак траура были прикреплены ленточки черной ткани и креповой бумаги, а на длинных флагах и воздушных шарах были написаны лозунги: на длинных флагах — «Вся страна, одно сердце», «Убрать предателей», «Увы! Величайшее унижение», «Отказаться! Расторгнуть!», «Маленькие люди губят страну», «Историческая справедливость», «Искренность потрясает небо и землю»; на воздушных шарах: «Со слезами идем мы к его величеству», «У нас есть мечи, чтобы устранить предателей», «Как мы встретимся с духами наших предков?», «Вопрос жизни и смерти нашей нации».

Для поддержания порядка в толпе и выполнения разных других задач Хосоно Дзиро нанял около двадцати поденных рабочих в качестве носителей флагов. Проконсультировавшись с Цукудой Нобуо[77], Огава Хэйкичи нанял несколько соси, в том числе Ёсизаву Фудзе[78].

После того как приготовления были закончены, в Токио и окрестностях было распространено 30 000 приглашений:

«Приходите, патриоты!

Результатом военной победы, ради которой мы пожертвовали сотней тысяч верных солдат и двумя сотнями миллионов иен, стало вечное, неискоренимое унижение и презрение мировых держав. О! Кто несет за это ответственность? Пришло время прийти к великому решению в соответствии с волей его величества, направленной на вечный мир. Поэтому мы созываем национальное собрание в 13.00 5 сентября в парке Хибия, чтобы вместе с товарищами-патриотами нашей страны мы смогли выразить свою волю и показать нашу абсолютную решимость. Вне зависимости от возраста или состояния, любой патриот должен прийти и присоединиться к нам.

4 сентября 1905 года

Организационный комитет национального собрания»[79].

Кова Мондай Доси можно назвать типичным объединением политических деятелей Японии. Ослепленные шовинизмом, несведущие в действительном военном и экономическом положении дел, они были не способны увидеть настоящие трудности, перед которыми стояла Япония. Их основная цель — установление вечного мира на Дальнем Востоке — была куда менее реалистичной, чем требования правительства, и сформулирована была безо всякого представления о том, как ее достигать. Короче говоря, Рэнгокай стала жертвой собственных идеалов.

Эти люди оправдывали свои действия убежденностью в том, что дипломатия правительства традиционно слаба и неуклюжа и поэтому требует их наблюдения и поддержки. Они не принимали участия в процессе принятия олигархами решений, и, как показывает наш анализ их партийной принадлежности, даже не были членами влиятельных политических партий.