Японская олигархия в Русско-японской войне

А где же были в это время лидеры Рэнгокай? После столкновений в Нидзубаси Коно, «почувствовав себя очень уставшим от жары и утренней деятельности», покинул собрание и удалился в Буддийскую компанию по страхованию жизни, президентом которой он был, чтобы вздремнуть[88]. Когда через два часа он встал и отправился в театр «Синтоми», собрание уже было разогнано полицией. Тогда, чуть позже 17.00, он направился в зал Кьекан, Сиба, где по плану должны были происходить совместные обсуждения среди провинциальных участников собрания. Позже он вспоминал: «День был такой жаркий, а поскольку я все время бегал, я вспотел и стал грязным. Принимая ванну, я услышал громогласные аплодисменты на месте собрания. Слышны были даже крики «банзай!». Я вылез из ванны, бросился на место собрания и увидел, что официальная резиденция министра внутренних дел была подожжена и ярко горела. Трамваи тоже горели. Я подумал было, что странно кричать «банзай!» при таком несчастье, и увещевал людей не терять разум». Утида Рехэй уехал в клуб Мицуи, находившийся неподалеку от парка Хибия, на репетицию представления дзюдоистов, которое должно было состояться на следующий день на вечеринке в честь Эдварда Гарримана.

Около 200 человек, в том числе лидеры Рэнгокай и представители из провинций, собирались в Коекане. После того как Коно был избран в председатели собрания, от имени Рэнгокай выступил Эндзодзи Кьеси из «Ёроду техо». Он сказал:

«Дипломатические ошибки 1873 года привели к войне против Китая в 1894 году. Дипломатические ошибки, допущенные при завершении этой войны, были неизбежными. Унизительный мир в данном случае несомненно приведет к войне с еще большим размахом в течение пяти-шести ближайших лет. Кто навлек эту великую боль на страну и народ?»

Отакэ Каньити заявил: «У нас нет другого выбора, кроме как расторгнуть договор», и члены Рэнгокай согласились со следующей программой осуществления своего решения:

Соглашение: «Мы призовем общественные и частные организации в префектурах, городах и деревнях, так же как и частных лиц по всей Японии, к подаче петиций императору и представлению своих взглядов членам Тайного совета и обеих палат парламента».

Резолюция: «Вы решили бороться за достижение своей цели — привести к расторжению мирных переговоров посредством тесного сотрудничества со всеми, кто согласен с нами, по всей Японии».

Программа: «Мы посетим членов Тайного совета и обеих палат парламента и планируем выступления на митингах и поездки с речами по префектурам. Для достижения нашей цели будут использованы эти и другие допустимые средства».

Затем началась вечеринка, продолжавшаяся до 11 часов.

Говорят, что беспорядки в парке Хибия ясно слышал и император, чей дворец был отделен от парка одним лишь рвом. Как сообщают, он, глубоко озабоченный, быстро вышел в коридор, чтобы услышать, что происходит. Когда послышалась стрельба, на его лице появилось выражение усталости, и он воскликнул: «Военная полиция стреляла в народ!» Премьер-министр Кацура поторопился запросить аудиенции у императора, он «искренне просил у императора прощения за происходящее». Но беспорядки усиливались, и говорят, что император слышал шум даже из коридора[89].

Мятеж продолжался на следующий день, но теперь нападения сосредоточились на церквях и автомобилях. Непонятно, почему нападениям подвергались церкви, скорее всего, главной причиной тому были подозрения, что христиане — российские шпионы, ведь некоторые священники поддержали мирный договор в своих проповедях. Этой возможностью отомстить воспользовались также те, кого возмущало движение христианского пуританизма. Всего было разрушено тринадцать церквей[90].

В ночь на 7-е число было сожжено пятнадцать трамваев. Непосредственной причиной этих нападений было то, что трамваи мешали проведению массовых шествий за день до этого и оставляли без работы рикш, которые увидели возможность уничтожить конкурента. Еще сильнее толпу разозлил слух о том, что трамваи будут украшены цветами в честь заключения договора о мире.