Читаем Японские трехстишия полностью

Из нашего селаКорову, что я продал,Уводят сквозь туман.

ИССА[122]

Воробышек-дружок!Прочь с дороги! Прочь с дороги!Видишь, конь идет.

* * *

В стране моей роднойЦветет вишневым цветомИ на полях трава![123]

* * *

Так кричит фазан,Будто это он открылПервую звезду.

* * *

Стаял зимний снег.Озарились радостьюДаже лица звезд.

* * *

Чужих меж нами нет!Мы все друг другу братьяПод вишнями в цвету.

* * *

Смотри-ка, соловейПоет все ту же песнюИ пред лицом господ!

* * *

Как вишни расцвели!Они с коня согналиИ князя-гордеца.

* * *

Пролетный дикий гусь!Скажи мне, странствия своиС каких ты начал лет?

* * *

Вновь прилети весной!Дом родной не забудь.Ласточка, в дальнем пути!

* * *

Нынче — как вчера…Над убогой хижинойСтелется туман.

* * *

О цикада, не плачь![124]Нет любви без разлукиДаже для звезд в небесах.

* * *

Стаяли снега,И полна вдруг вся деревняШумной детворой!

* * *

Укрывшись под мостом,Спит зимней снежной ночьюБездомное дитя.

* * *

Ах, не топчи траву!Там светляки сиялиВчера ночной порой.

* * *

Вот выплыла луна,И самый мелкий кустикНа праздник приглашен.

* * *

Верно, в прежней жизниТы сестрой моей была,Грустная кукушка…

* * *

Дерево — на сруб…А птицы беззаботноГнездышко там вьют!

* * *

Я прилег в тени.За меня толчет мой рисГорный ручеек.[125]

* * *

Ветки слив в цвету!Сноп лучей луна бросает:"Эту укради!"

* * *

Стаи диких гусей на жнивье…[126]И сегодня вновь не дочтемсяМы в нашей деревне людей.

* * *

О, с какой тоскойПтица из клетки глядитНа полет мотылька!

* * *

По дороге не ссорьтесь,Помогайте друг другу, как братья,Перелетные птицы!

На смерть маленького сына

Наша жизнь — росинка.Пусть лишь капелька росыНаша жизнь — и все же…

* * *

О, если б осенний вихрьСтолько опавших листьев принес,Чтобы согреть очаг!

* * *

Красная луна!Кто владеет ею, дети,Дайте мне ответ!

* * *

Тихо, тихо ползи,Улитка, по склону ФудзиВверх, до самых высот!

* * *

В зарослях сорной травы,Смотрите, какие прекрасныеБабочки родились!

* * *

Я наказал ребенка,Но привязал его к дереву там,Где дует прохладный ветер.

Большой Будда в Камакура[127]

Будда в вышине!Вылетела ласточкаИз его ноздри.

* * *

Роса так быстро исчезла,Как будто ей делать нечегоВ нашем нечистом мире.

* * *

Не знаю, что за люди здесь,Но птичьи пугала в поляхКривые, все до одного!

Наблюдаю бой между лягушками

Эй, не уступай,Тощая лягушка!Исса за тебя.

* * *

Печальный мир!Даже когда расцветают вишни…Даже тогда…

* * *

Так я и знал наперед,Что они красивы, эти грибы,Убивающие людей!

* * *

Быстро полетели!Крылья выросли у денегНа исходе года.[128]

* * *

А сколько днейКатился вниз этот плод хурмыК подножью холма?

В Сотогахама[129]

Знайте, отнынеВы — дикие гуси Японии…Спите спокойно!

* * *

Вишен цветыБудто с небес упалиТак хороши!

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборник

Поэзия / Древневосточная литература
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия