Читаем Японские трехстишия полностью

Цветы сурепки вокруг.На западе гаснет солнце.Луна на востоке встает.

* * *

Сурепка в поле цветет…Сегодня не видно было китов.Темнеет морская даль.

Смена одежды с наступлением лета

Скрылись от господского меча…О, как рады юные супругиЛегким платьем зимнее сменить!

* * *

Майские ливни долгие…Возле большого потокаДва маленьких-маленьких домика.

* * *

Набежавшие волныМоют голени синей цапли.Ветерок вечерний.

* * *

В пору весенних ливней,О, какой она страшной стада,Безымянная речка!

* * *

Прорезал прямою чертойНебеса над Хэйанской столицей[111]Кукушки кочующий крик.

* * *

Там, на вершине горы,Замок белеет могучийНад молодою листвой.

* * *

Змея сразив мечом,[112]Герой идет по долинеВ тени молодой листвы.

* * *

Я поднялся на холм,Полон грусти, — и что же:Там шиповник в цвету!

* * *

Лишь вершину ФудзиПод собой не погреблиМолодые листья.

* * *

С этой и с той стороныШум водопадов слышитсяСквозь молодую листву.

* * *

Чуть забрезжил рассвет.[113]Ускользнув от бакланов, играютРыбы в мелкой воде.

* * *

Хорошо по воде брестиЧерез тихий летний ручейС сандалиями в руке.

* * *

Каменщик стучит,Огненные искрыПо ручью плывут.

* * *

Два или три лепесткаДруг на друга упали…Облетает пион.

* * *

Иду, иду без конца!Отдых — и снова иду, идуВ просторе летних лугов.

* * *

О, какая жалость!Этот храм я миновал,Там цветут пионы!

* * *

Коротка ты, летняя ночь!Проплывают меж тростниковПены легкие пузырьки.

* * *

Уходят сразиться друг с другом[114]Двое монахов-разбойников,В летней траве исчезая…

* * *

"Форель в подарок вам!"Стучит глухою ночьюВ ворота рыболов.

На мелеющей летней реке

Вниз по реке плывутФорели, — и все вышеРастут отроги гор.

Статуя князя преисподней[115]

Так ярко алеет ротУ князя Эмма, как будтоОн выплюнуть хочет пион.

* * *

Если двое зачерпнутКаждый по одной пригоршне,Замутится ручеек.

* * *

Прохладой веет ночь!По тени собственной ступаюНа отмели речной.

* * *

Дрожит от подземных толчковПереносный алтарь монаха…Отдых на летнем лугу!

* * *

Прохладный ветерок.Колокола покинув,Плывет вечерний звон.

* * *

Старый колодец в селе.Рыба метнулась за мошкой…Темный всплеск в глубине.

* * *

Ливень грозовой!За траву чуть держитсяСтайка воробьев.

* * *

Под москитным пологомВыпустил я светлячков…Сразу стало весело.

* * *

Возле самой дорогиРасцвели под ночным дождемБрошенные кувшинки.

* * *

Зеленую сливуКрасавица надкусила…Нахмурила брови.

* * *

Тихий звон комаровКаждый раз, когда облетаетЖимолости цветок.

* * *

С лаем набросились псы.Спешит по пустынной улицеПрохожий на праздник Бон.

* * *

Скоро зайдет луна,Пятеро неутомимыхПляшут еще на лугу.

* * *

"И как я мог проиграть!"Всю ночь борец побежденныйУстало бормочет во сне.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборник

Поэзия / Древневосточная литература
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия