Читаем Японские трехстишия полностью

Вот глупый соловей!Он принял за тенистый лесБамбуковый плетень.

* * *

Ливень хлынул потоками.Кого не обрадует свежесть цветов,Тот — в мешке сухая горошина.

* * *

Первую песню весныПоет соловей, повиснувНа ветке вниз головой.

* * *

Быстрая молния!Сегодня сверкнет на востоке,Завтра на западе…

* * *

Качается, качаетсяНа листе бананаЛягушонок маленький.

* * *

Устали стрекозыНоситься в безумной пляске…Ущербный месяц.

* * *

А ведь раньше не было[83]Возле Фудзи этих гор!Ясный вечер осени.

* * *

Ливень водопадом!С громким кряканьем у домаУтки заметались.

* * *

Что это? Только сон?Или вправду меня закололи?След укуса блохи.

* * *

Камнем бросьте в меня!Ветку цветущей вишниЯ сейчас обломил.

* * *

Туманится диск луны…Два круга мерцают в тени ветвей:Филин в мутных очках.

* * *

Как рыбки красивы твои!Но если бы только, старый рыбак,Ты мог их попробовать сам.

* * *

Посланный сперваВетку вишен отдал мне,А письмо потом.

* * *

Я — светлячок полуночный.Мне слаще всего полыньУ хижины одинокой.

* * *

Падает первый снег.Я б насыпал его на поднос,Все бы глядел да глядел.

* * *

Сливы аромат!От лачужки нищегоГлаз не отвести.

* * *

Слушая строгий укор,Опустила девушка голову,Словно мак вечерней порой.

* * *

Это мой собственный снег!Каким он кажется легкимНа плетеной шляпе моей!

* * *

Середина ночи…Брошена на льду, чернеетСтарая лодчонка.

* * *

Какая долгая жалоба!О том, что кошка поймала сверчка,Подруга его печалится.

* * *

Холодная зима.В пустынном поде пугалаНасесты для ворон.

* * *

Все его ненавидят,А он живет да живет,Словно зимняя муха.

Песня скорби

Звенят осенние цикады…Но даже сонный храп егоНам больше никогда не слышать.

* * *

Заплатила даньЗемному и затихла,Как море в летний день.

* * *

Дня не пройдет весной,[84]Чтоб колокол не продалиВ городе Эдо.

* * *

С треском шелка разрываютВ лавке Этигоя…Летнее время настало!

* * *

Свет зари вечерней!На затихшей улицеБабочки порхают.

* * *

Давайте сад поливать,Пока насквозь не промокнутЦикады и воробьи.

* * *

Спрячься, как в гнездышке,Здесь, у меня под зонтом,Мокрая ласточка!

* * *

Тяжелые створки воротДавно на замок закрыты.Луна в морозную ночь!

В годовщину смерти Басё

Прошло уж десять лет,А кажется, вчера его не стало…Плакучей ивы тень!

* * *

Оскалив белые зубы,Обезьяна хрипло кричит…Луна встает над горою.

* * *

Утренняя звезда!Нет среди вишен покояОблачку на горе.

* * *

Уплыли далеко ввысьОт криптомерий нагорныхОсенние небеса.

ОНИЦУРА[85]

Некуда воду из ванныВыплеснуть мне теперь…Всюду поют цикады!

* * *

Паутина на ветке!Вновь пахнуло жарой на меняВ этой летней роще.

* * *

Не из обычных людейТот, которого манитДерево без цветов.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборник

Поэзия / Древневосточная литература
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия