Японский парфюмер

Это те, о ком мы знаем, те, кто попал в наше поле зрения. А сколько возможных участников вам попросту неизвестны, Екатерина Васильевна?! Случайных людей – соседей, продавцов гастронома, у которых она покупала продукты и с кем могла перекинуться парой слов, и других, о которых мы даже не подозреваем. Была, наконец, близкая подруга Зинаида Метлицкая, которой Елена сказала, что Алину убили, и она знает, как найти убийцу. И отдала фотографии… зачем-то. А негатив оставила себе – положила в кармашек кукольного платья. Не спрятала, Екатерина Васильева, а просто положила, я думаю. Понимаете, наши поступки определяются нашим психотипом. Елена так и осталась маленькой девочкой, и я бы не удивился, узнав, что она все еще играла в куклы. Возможно, жесткая Алина подавляла ее? Как подавляла своего мужа Галкина? Не знаю, об этом теперь мы можем только догадываться. Елена тяжело переживала гибель сестры, ей было больно и она выкрикивала свою боль. К сожалению, подруга не обратила на ее слова никакого внимания. А вот убийца обратил. Слова ее дошли до убийцы, и ее убивают. Между прочим, это установленный факт. Таблетка стрихнина была помещена в коробочку со снотворным – выглядят они одинаково. Листок, в котором якобы хранился яд, был сфабрикованной уликой. А некоторое время спустя убивают также приятельницу Метлицкой, Ларису. Убивают случайно – метили в Зинаиду, а попали в нее. Вполне возможно, Елена упомянула кому-нибудь, что хранит документы, изобличающие убийцу, у подруги-актрисы… И Метлицкую, как свидетеля, вероятно, попытались бы убить еще раньше, да она вовремя уехала в Италию, а теперь и вовсе сбежала к маме. Чутья ей не занимать. Чутья и воображения. Разбросанные бумаги в квартире Метлицкой говорят о том, что убийца что-то искал – не иначе документы, о которых могла упомянуть Елена. Как по-вашему, это годится в качестве версии?

Я кивнула.

– Идем дальше. Как по-вашему, кому Елена могла рассказать о своей подруге актрисе Метлицкой? Да любому! А может, Зинаида Метлицкая сама сказала кому-то: «У меня есть важные документы, их принесла Елена…» – и тем самым подписала себе смертный приговор? Кому она могла это сказать, Екатерина Васильевна?

– Понятия не имею, – пробормотала я, не глядя на Кузнецова. Голова у меня шла кругом. Моя затея с письмами представала все в более дурацком виде. Еще и Галку втянула, мать семейства…

– А вместе с тем в ее письме есть весьма интересное местечко… Ну-ка, вспоминайте! – Не дождавшись ответа, он сказал: – Ладно, мы к этому еще вернемся. То есть я хочу сказать, что, кроме известных нам лиц, могли быть и другие, те, кто знал, что Елена опасна. Согласны? Согласны. Вижу по глазам.

Теперь переходим к вам, Екатерина Васильевна. Вы простодушно явились на этот… гм… карнавал смерти , как любят писать в детективных романах, и вошли в круг пляшущих масок. Без маски, без оружия, не подозревая, с кем имеете дело, и заявили во всеуслышание: «Я расследую убийство!» Очень опрометчиво, я бы сказал! Зинаида Метлицкая оказалась сообразительнее. Удрала, чем и спасла себе жизнь. Вы отправили письма и стали ждать ответного хода предполагаемого убийцы. Закинули удочку… Вы рыбу, часом, не ловите? Знаете, у компьютерщиков есть присловье: нажми клавишу и посмотри, что будет. Клавишу-то вы нажали, но беда в том, что вы даже не поняли, что на вас покушаются.

– Я же рассказала вам про газ!

– Я не про газ.

– А про что?

– Я думаю, история с газом не что иное, как несчастный случай. После визита к Метлицкой вы были в состоянии шока и вполне могли оставить газ включенным. Тем более замок на вашей двери в целости и сохранности. Как, по-вашему, убийца смог проникнуть в дом? У кого еще есть ключи? Допускаю, что у Галины Николаевны. Возможно, у друга. Бойфренда, как сейчас говорят.

– Только у Галины. Так вы считаете, что убийцы вообще не было?

– Убийца был, Екатерина Васильевна. Но к газу он отношения не имеет.

– Как это… Кто?

– Сейчас разберемся. Допустим, существует нечто, изобличающее убийцу, скажем, некая информация или некая улика. Не бывает идеальных убийств, Екатерина Васильевна. Всегда остается след. Над каждым работает армия криминалистов и оперативных работников. Они просеивают через сито всех, попавших в поле зрения, опрашивают свидетелей и знакомых. И в этом им очень помогает статус работника полиции, который дает право задавать вопросы. В отличие от вас. – Он снова остановился, давая мне возможность ответить. Я промолчала. – Ну, это так, лирическое отступление. Значит, мы установили, что было нечто, попавшее в руки Елены, и это сделало ее опасной для убийцы. Согласны?

– Ну… да. Согласна.