Японцы «на рубежах»

Новый правительственный проект был с негодованием встречен общественным мнением Японии, обеспокоенным идеей усиления дифференциации, разделения детей на «способных» и «неспособных». Проект, в частности, допускает в начальной школе создание «групп повышенных требований» и разрешает детям сдавать экзамены экстерном, а в вузах предполагает сокращение сроков обучения для «одаренной» молодежи и отчисление тех, кто не набрал на том или ином этапе обучения нужных баллов. Как подчеркивает тот же журнал «Тюокорон», политической целью предполагаемой реформы является усиление контроля за высшей школой, стремление ослабить студенческое движение, вытравить из университетов дух свободомыслия путем вовлечения студентов в борьбу за высокие баллы.

Искаженные критерии надуманной «эффективности», стремление избавиться от «балласта», которым якобы являются «обычные дети», по меткому замечанию «Тюо-корон», может служить лишь эффективному воспитанию «человеческих ресурсов в соответствии со спросом капитала на различные виды рабочей силы». Анализируя проект реформы, невольно приходишь к мысли, что определенные силы никак не могут расстаться с далеким прошлым, когда в Японии успешно использовали «первосортных людей» и заставляли служить им «второсортных» и «третьесортных». Прогрессивные силы страны, не на шутку встревоженные новым наступлением на демократические права трудящихся, активно борются за сохранение той системы образования, которую неверно было бы рассматривать как «подаренную» американскими оккупационными властями: она явилась результатом борьбы японского народа за демократические права.

В результате второй реформы образования (1945— 1947 гг.) был введен принцип единого совместного обучения, срок обязательного образования был продлен до 9 лет, в каждой префектуре страны был создан государственный университет. Традиционно высокая ценность и престижность образования в японском обществе привели к значительному повышению образовательного уровня всего населения в 50-е годы. Высокая тяга к знаниям, к получению специального и высшего образования объяснялась также типичной для Японии системой пожизненного найма, в соответствии с которой заработная плата повышается за выслугу лет, и чрезвычайно важен уровень оплаты первой полученной работы, что зависит от образовательного ценза молодого человека.

Однако уже в 60-х годах стали предприниматься попытки изменения существующей системы образования с тем, чтобы она отвечала интересам экономической и идеологической политики правящих кругов. Именно с этого момента во главу угла была поставлена задача внедрения в сознание молодежи таких моральных норм и ценностей, которые наряду с обеспечением высоких темпов экономического роста способствовали бы большей политической устойчивости капиталистического общества.

Ассоциация организаций японских предпринимателей (Никкэйрэн) обнародовала «Взгляд на техническое образование, призванное удовлетворить потребности новой эры». В документе подчеркивалась важность «человеческого фактора» для экономического роста Японии. В ответ на это в 1962 году премьер-министр X. Икэда выступил с программой «формирования человека», которая делала упор на «качество рабочей силы», предлагая считать основным направлением политики в области просвещения «повышение уровня научно-технического образования как необходимой предпосылки национального строительства и усиления нравственного воспитания в целях формирования у молодежи добродетели, патриотизма, лояльности».

Практическими последствиями программы «формирования человека» явилось усиление дифференциации и профессионализации полной средней школы на основе теории развития способностей.

В конце 70-х — начале 80-х годов концепция «формирования человека» была дополнена лозунгом «образование— в течение всей жизни»: линия на «развитие человеческих способностей» вступила в противоречие с традиционной системой пожизненного найма, выслуги лет и производственной кооперацией, к которой подводила систематизация трудового процесса. Однако буржуазной пропагандой новое направление увязывалось с превращением Японии в так называемое «общество развитой информации».

На пороге XXI века трудно отрицать необходимость в постоянном пополнении знаний: без этого невозможно разобраться в огромном и сложном потоке обрушивающейся на человека информации. Но вот каким образом правящие круги связывают с этим свое очередное требование усилить контроль за учебным процессом, системой управления школами, с тем чтобы обеспечить формирование «единодушия нации», остается неясным.