Читаем Японцы «на рубежах» полностью

Очевидная общественно-политическая пассивность, однако, не означает, что японские юноши и девушки отказались от поиска путей к достижению социальной справедливости. Так, данные опросов, проведенных среди студентов трех крупнейших университетов в Токио — Токийского, Тюо и Кэйо,— показали, что для японского студенчества в целом характерен большой интерес к марксизму. Из каждых ста опрошенных 63 интересуются теорией марксизма. Разумеется, интерес к марксизму не сразу приводит юношей и девушек к теоретическому освоению идей научного коммунизма.

Тяга японских юношей и девушек к теории марксизма закономерна и отражает традицию, которая сложилась в стране. После «реставрации Мэйдзи», когда Япония открыла себя внешнему миру, теория марксизма сразу же стала наиболее популярной среди рабочих и прогрессивной интеллигенции. «Капитал» К. Маркса был настольной книгой в буквальном смысле слова каждого японца. До сего времени значительная часть научного и университетского мира причисляет себя к последователям марксистской теории. Интерес молодых японцев к марксизму в значительной степени объясняется также стремлением глубже узнать основы идейной и политической жизни в странах реального социализма.

Политическая апатия значительной части японской молодежи волнует не только демократические силы страны, но и правящие круги Японии. Само собой разумеется, что причины такой озабоченности носят прямо противоположный характер. Представителей прогрессивных сил тревожит медленное формирование у молодежи зрелого классового сознания, так как это снижает ее интерес к политическим партиям, представляющим трудовой народ страны, а также к профсоюзам. С иных позиций оценивают создавшуюся ситуацию в правящих кругах Японии. Здесь беспокойство в первую очередь связано с явным ослаблением так называемых гражданских позиций у молодых японцев, иными словами — ослабление приверженности буржуазному обществу, капиталистической системе в целом.

Эти тенденции получили отражение в документе под названием «Формирование человека в новом индустриальном обществе». Документ был подготовлен Советом по исследованию японской экономики, который занимается разработкой политики финансовых кругов Японии. Ответственность за «неудобную» для бизнеса молодежь возлагается в документе на семью, «не прививающую детям дисциплинированность», на начальные и средние школы, «не прививающие подросткам правил гражданского поведения», на полные средние школы, «не обеспечивающие молодежи тех основ знаний, которые необходимы для включения ее в производственную деятельность», и, наконец, на университеты, обучение в которых не гарантирует прочного усвоения специальных и профессиональных навыков.

Однако в действительности виновником возникновения в стране тревожного явления «отсутствующего поколения» является деловой мир и защищающая его интересы правящая либерально-демократическая партия.

Сосредоточенность на своих интересах, к которым часто сводятся умонастроения молодежи, является результатом того, что сознание прав личности, формирующее активную жизненную позицию, под влиянием буржуазной пропаганды индивидуализма и либерализма находит свое проявление только в узком мирке личной жизни. Но если молодые люди не борются за решение своих проблем в составе массовых организаций и замыкаются в узких рамках индивидуальных проблем жизни, это неизбежно порождает в их среде негативизм и пассивное отношение к политике. Зафиксированный многочисленными обследованиями повышенный интерес молодежи к личным вопросам — проявление кризисных процессов в японском буржуазном обществе. Иллюзорное желание замкнуться в частной жизни, оторванной от коллективного труда и борьбы,— трагический итог неосуществимости жизненных планов молодых японцев в условиях капитализма.



"ЧЕЛОВЕК ПРЕДПРИЯТИЯ"


Представим себе просторный зал компании, банка, крупной конторы, предприятия. В зале собрались только что принятые на работу молодые специалисты и стажеры вместе со своими родителями. На трибуне восседают члены правления. Первое приветственное слово держит президент компании, который, обращаясь к родителям, благодарит их за хорошее воспитание и подготовку молодежи к самостоятельному труду и, в свою очередь, заверяет в готовности отныне взять на себя «опеку» юности — как в работе, так и в устройстве личной жизни. Затем президент обращается с напутствиями к молодежи. По ритуалу следующее проявление благодарственных чувств — за представителями собравшихся родителей, и, наконец, в завершение выступает выбранный из рядов самих юных «счастливцев»...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука