Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский

Фридрих Август родился в Саксонии и стал ее правителем, что побуждает очертить основные этапы истории этого германского княжества. Маркграф Мейсена из династии Веттинов Фридрих I стал главным союзником императора Сигизмунда I Люксембурга во время его войн с гуситами (1419–1434). В награду за военную поддержку в 1423 году император пожаловал Фридриху герцогство Саксен-Виттенберг и титул курфюрста Саксонии. Новое владение Фридриха, вместе с его прежними владениями в Мейсене, стало называться Верхней Саксонией, а затем Саксонией. К 1485 году это княжество стало одной из самых крупных и сильных территориально-политических единиц в Священной Римской империи. Кроме Саксен-Виттенберга и мейсенских владений курфюршество включало в себя еще Тюрингию и ряд других земель. Но вскоре все изменилось. В июне 1426 года 25-тысячное войско гуситов нанесло близ Ауссига (Усти) поражение возглавляемой Фридрихом 75-тысячной имперской армии, после чего курфюрст, как говорят, от горя скончался. Его сыновья Фридрих II и Вильгельм в 1446–1451 годах вступили между собой в вооруженную борьбу за Тюрингское наследство. А в 1485 году его внуки Эрнст и Альбрехт подписали в Лейпциге договор о разделе между собой владений Веттинов. В истории Саксонии Лейпцигский раздел считается самой тяжелой ошибкой. Этот акт не позволил курфюршеству в дальнейшем играть первые роли в истории Германии и, возможно, способствовал как лавированию его правителей в политике, так и поискам ими других путей возвышения.

Так, курфюрст Фридрих III Мудрый (1486–1525) открыто не поддерживал знаменитого реформатора Мартина Лютера, но вместе с тем не препятствовал распространению его учения в Саксонии. После осуждения Лютера на Вормсском рейхстаге он предоставил ему убежище в Вартбурге. Только брат и соправитель Фридриха Иоганн Постоянный (1525–1532), став курфюрстом, открыто ввел лютеранство в своих владениях, перейдя на сторону протестантов. В 1531 году Саксония вместе с Гессеном возглавила оборонительный Шмалькальденский союз против религиозной и универсалистской политики императора Карла V. В начале Тридцатилетней войны саксонский курфюрст Иоганн Георг I поддерживал Габсбургов и Католическую лигу, что защитило территорию Саксонии от военных действий. Но в 1631 году, после ошеломляющих побед шведской армии короля Густава II Адольфа и вторжения сил имперского полководца Тили в Саксонию, Иоганн Георг перешел на сторону шведского короля. Гибель Густава Адольфа в Битве при Лютцене в 1632 году и поражение шведов в битве при Нордлингене в 1634 году вновь привели Иоганна Георга в лагерь императора Фердинанда II, с которым он заключил Пражский мир в мае 1635 года. За время Тридцатилетней войны население Саксонии (за исключением ее элиты), разоренной как шведскими, так и имперскими солдатами, уменьшилось в два раза. От экономических потерь она полностью оправилась только к концу столетия.

Во второй половине XVII века в Европе новым явлением становился мир «дворов и альянсов», который в политике, в экономике, в отношениях между государством и церковью, в культурной сфере и в науке довольно отчетливо провел черту между поздним средневековьем и Новым временем. Ориентиром и образцом для европейских государей являлось государство-двор Людовика XIV. Монополизация власти здесь достигла небывалых высот, и поэтому чаще всего с монархическим образом правления связывалось самое привлекательное для любого правителя состояние – статус монарха, способного мобилизовать имеющиеся ресурсы, усилить мощь государства и достичь престижа, хотя бы отдаленно напоминающего французский. В Версале воплощалась великолепная политическая культура сильной административной монархии. Французский абсолютизм был не просто стилем, а средством воздействия. Двор Короля-Солнце являл собой своеобразную модель «метрополии», обязательную для подражания «местными артистами», представляя собой как окружение и местопребывание короля, так и эффективный государственный аппарат. Французский король не только заставил, но и привлек дворян ко двору, при котором превыше всего ценились искусства, высший церемониал и остроумная беседа.

В подражании Версалю Европа проявляла различную степень энтузиазма, и по сравнению с высоким качеством достижений Людовика XIV многие иностранные дворы казались провинциальными. Его всепроникающее влияние выразилось в повсеместной моде на все французское и в роли французского языка как международного средства общения, дипломатии и культуры. Имперский рейхстаг сделал даже попытку бороться с этим подражанием: согласно постановлению от 1689 года французским агентам запрещался въезд в пределы Империи, а князьям – держать слуг-французов. Впрочем, эти меры были временными и во многом обусловленными молниеносным и жестоким вторжением Франции в Пфальц в 1688 году[116].