Ярмарка безумия

- Он меня столько лет за горло держал… Как личное дело мое к нему попало, так он в меня вцепился! Причем хитро так - мы, мол, с тобой друзья с детства, из одной школы, работаем вместе… Дружок нашелся! Он хитрый был, умный. Все заранее придумывал, изучал. Если говорил: делай так, значит, можно делать, все продумано, все концы обрублены. Но когда эта баба у него появилась, у него что-то с мозгами случилось…

- Дроздецкая?

- Ну да! Сначала он от счастья обалдел. А потом, когда ее удар стукнул, от горя свихнулся. Я видел, как его понесло, но все надеялся, что он отойдет, очухается… Но он на этом деле совсем закоченел. И понеслось - этого убрать, эту убрать, этих убрать… Куда столько? Бабок нам все это не приносило, а людей просто так лущить я не подписывался. Если для дела - это одно. А так мочить, только потому, что у него мозги скрутились… Нет, это не для меня! Тем более чувствую, он уже не остановится. Сейчас, говорит, из этих двоих выбьем, кто еще в курсе наших дел, и ими займемся… Я говорю: куда столько? Остановись! Засыплемся, как пить дать. Но ему все по барабану. А я-то тут при чем? Вышку для себя зарабатывать? Тоже радость!

- Что теперь? - по возможности спокойно спросил Ледников.

- Теперь? - удивился Якуб.

Он смотрел на Ледникова с искренним и веселым изумлением. И Ледников понял, что этот веселый взгляд не сулит ничего хорошего.

- Так этот… - Якуб еще раз пнул тело Негодина. - Он все уже придумал.

- И что он придумал? - зачем-то спросил Ледников.

- Нормально придумал. Как всегда, когда у него башка работала. Сказал, устроим пожар, и все сгорит с концами. Все подумают, приехали, мол, двое голубков потрахаться на природе, ну и заигрались, не заметили, как пожар начался… Их, сказал, для полной убедительности надо будет рядом положить и ручки друг на друга положить - как будто обнимаются… Смешно, да?

Ответить Ледников не успел. Раздался еле слышный протяжный стон Негодина. Якуб удивленно покачал головой, подошел к неподвижному телу, присел на корточки, присмотрелся, ни к кому не обращаясь, только для себя сказал:

- Живучий. Надо же.

Чуть примерившись, он размахнулся и резко рубанул ребром ладони по шее Негодина. Стон сразу стих.

Якуб встал. Наставительно сказал, обращаясь к тому, что было совсем недавно человеком по фамилии Негодин:

- Ну вот, теперь все. Теперь точно не встанешь, братан… А я сейчас поеду посмотрю, что у тебя на квартире припрятано… И наш с тобой договор на этом закончится, братан.

Он повернулся к Ледникову и деловито сообщил:

- Ну, пойду зажигать. Надо, чтобы наверху тоже полыхнуло. Чтобы без вариантов!

- Слушай, отпусти женщину! - сказал Ледников. - Зачем тебе еще один труп? Ты же не маньяк. Тебе-то она что сделала?

- Ну, прокурор, ты даешь! - удивился Якуб, даже присвистнул. - Мне она ничего не сделала, да, но как же я ее отпущу? Она же все ментам доложит. Ты что, прокурор! Сам же все понимаешь… Не пори ерунду. И вообще умолкни, а то шею сверну!

Якуб вышел в коридор, потом стало слышно, как он поднимается по лестнице на второй этаж. Ледников как безумный снова стал до дрожи и боли напрягать и расслаблять мышцы, надеясь, что скотч все-таки удастся растянуть…

На мгновение остановившись, он прислушался, пытаясь понять, не доносится ли каких-нибудь звуков из маленькой комнаты. Но слышен был только топот Якуба наверху. И Ледников опять принялся раздирать проклятую ленту, теперь уже, когда его никто не видит, напрягая и выворачивая все тело.

Якуб возник в двери неожиданно. С удовлетворением доложил:

- Все. Горит что надо! Бывай, прокурор! Может, еще встретимся на том свете, тогда и рассчитаемся. А мне пора… Слушай, может, бабу придушить маленько, чтобы не мучилась? Ладно, не дергайся, не буду. Ты не бойся, прокурор, мучиться вам долго не придется. Вы дымом отравитесь быстро - тут химии вокруг полно, вон линолеум везде… Так что боли потом и не почувствуете…

За спиной Якуба уже полыхало и трещало пламя. Он обернулся, видимо почувствовав его жар.

- Ого, хорошо пошло! Ладно, прокурор, бывай! Да, ты учти, дверь я входную запру! Так что не ерзай. Дыши глубже - быстрее отравишься, легче помирать будет. На том свете разберемся!

Якуб, уже торопясь, выскочил в коридор, затопал, потом хлопнула дверь, и действительно раздался скрежет ключа в замке.

А потом настала тишина, в которой все сильнее и сильнее слышался гул и треск разгорающегося пламени. И сизый дым, как туман, пополз по полу в комнату.

- Я здесь! - крикнул Ледников. - Попробую сейчас освободиться! Не бойся, я сейчас! Ты только держись!

Ледников скатился с дивана и, извиваясь и судорожно дергаясь всем телом, стал продвигаться в сторону маленькой комнаты. Ленту ему все-таки, видимо, удалось как-то растянуть или надорвать, и ему казалось, еще чуть-чуть и он сможет освободить руки…

Но ничего не получалось!

Он привалился спиной к батарее и принялся драть проклятую ленту о ребро, раздирая в кровь собственную кожу, рискуя вывернуть плечи, как некогда выворачивали их у нечестивых, подвешивая на дыбу.