Читаем Ярмарка предателей полностью

Справедливо оценивая деятельность "бесстыдных шкурников, злодеев и оборотней", Хмара сам храбрится и пыжится, будто беззубый кавалер перед ладной вдовицей. Вот, смотрите, мол, какой я мудрый, ловкий и дальнозоркий- один я одолею Москву. Но, изображая конец и крах шкурников, он чувствует и собственную немощь, и его также пробирает дрожь. Самокритику Хмара преподносит в виде цитат из Евангелия: "Какая польза, братья мои, если кто-то говорит, что верует, а деяний не предпринимает? Может ли такая вера спасти его? Кто думает, что он стоит, пусть бережется, чтобы не упасть".

Золото, господа хорошие, червонное золото! Антикоммунистическая, антисоветская вера не спасет вас. Ненависти накопилось в избытке, действий нет и быть не может. Такие неумолимые выводы напрашиваются у каждого, кто смотрит на белорусскую националистическую свалку с точки зрения всеобъемлющего и могучего закона золотого зерна.

СТАВКА НА "СЕРУЮ РАБОТУ"

Прежде всего: что такое "серая работа"? Работа, как известно, бывает трудная и легкая, радостная и невеселая, интересная и нудная, а также приятная, деликатная, тонкая и, ясное дело, грязная, черная, неблагодарная и напрасная. Например, пересчитывать и пихать деньги в чулок - кое для кого работа радостная, подглядывать за смазливой соседкой - интересная, чесать там, где чешется, - приятная, переливать из пустого в порожнее - напрасная.

А какова серая? Вот так просто на этот заковыристый вопрос и не ответишь. Поэтому я снова берусь за конкретный жизненный пример.

Раньше, значит, белорусские националисты, нашедшие пристанище в США и Канаде, собирались освобождать Белоруссию от коммунизма силой оружия. Полагали: вот ударим по Советам из-за океана - и, пожалуйста, въезжай в покоренный Минск на белом коне. Мечты, конечно, были розовые - ничего не скажешь. А практически такая работа оказалась страшно опасной и совершенно нереальной.

Но ведь надо как-то жить, что-то делать, о чем-то думать - хозяева деньги даром не платят. А думать особо нечем... И вот нашли выход из тупика ухватились за теорию "серой работы". Слушайте!

В газете "Белорусский голос" как-то появилось сообщение под броским заголовком: "Пятифунтовые яйца". Где такие? Чьи? Оказывается, не на Мадагаскаре и не на островах Галапагос в синем море-окияне выявлено такое чудо-юдо. А у нас, слава богу, в Советском Союзе. Издатель газеты Сергей Хмара пишет, что на Украине "потихоньку от народа проводятся опыты, как заменить курицу страусом". "Яйца страуса, - раскрывает далее он советские секреты, весят почти полтора кило (одним можно накормить целую колхозную бригаду), а мяса страус дает почти 100 килограммов!"

Действительно, на Украине в Аскании-Нова содержат страусов. Их даже показывали на экране телевизора. Я лично не без оснований считаю, что они несут яйца размером с чугунок. Причем вполне возможно, что страусиха при этом не кудахчет, как глупая курица, а "тихонько от народа" высиживает страусят. Что же касается засекреченных опытов, этого, признаюсь, слыхом не слыхивал, ибо с производством стратегических яиц меня даже в общих чертах никто не ознакомил.

Однако разведка Сергея Хмары каким-то образом пронюхала, что опыты с гроссяйцами ведутся давно. И безуспешно - "дело разбивается о плохую зимостойкость страусов". Разбиваются, вполне понятно, и яйца, не достигнув гигантских чугунных сковород, изготавливаемых Магнитогорским металлургическим комбинатом по одной на каждый колхоз и совхоз. И поэтому газета с приятным удовлетворением сообщает, что грандиозный коммунистический план рушится, коллективная яичница не получается, а колхозники стремительно худеют, тоскливо поглядывая на свои тощие животы.

Вот это и есть ярчайший пример "серой работы": не грозиться слабенькими кулачонками в сторону Москвы, а изводить коммунистов жгучей, как молодая крапива, критикой.

Теория серой антисоветской работы, как и "защита прав человека" по-американски - последний шик-модерн белорусской националистической мысли. Ее автором является Ольга Треска - помощница Сергея Хмары по вопросам национальной безопасности.

Тут я должен уклониться немного в сторону и пояснить читателю, что в США и Канаде существует несколько жиденьких, ужасно враждующих между собой группировок белорусских националистов. При каждой схватке они не только последними словами поносят друг друга, но и выбалтывают неприглядную правду.

Так вот, с яиц, даже если они пудовые, политический навар невелик. А мысли Ольги относительно переоценки "освободительной" работы, скажу вам, не такие уж и глупые.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы