Ярмарка в Летарии (ЛП)

Мэри окликнула нас. — Мне очень не хочется прерывать этот разговор, но мы с Джоном-Клодом очень скоро уезжаем, и перед отъездом нам хотелось бы прояснить вопрос с имплантатом Карен Байт.

Я рассмеялся. — Золотой рудник.

Не обращая на меня внимания, она обратилась к судье Клоку: — Ваша Честь, то, что я хочу сказать сейчас, - интересное примечание к этому судебному разбирательству. Это займет всего минуту. Если Ваша Честь позволит нам?

— Без возражений, пожалуйста.

— Спасибо, Ваша Честь, — сказала Луиза. — Начнем с истории. В последние годы XXI века группа японских геологов обследовала весь земной шар с помощью спутника в поисках залежей колониума. В Нью-Йорке их директор зашифровал их находки в мозговом имплантате, который они вставили в мозг квалифицированного курьера, некой Карен Байт. Она должна была доставить эту полоску в Хьюстон, где ее расшифруют с помощью специального декодирующего устройства. Имплантат так и не был доставлен к месту назначения. Курьера подстерегли Берл Доггер и его банда. У него не было возможности расшифровать имплантат, поэтому он держал Карен в плену, пока она не умерла при родах, отдав миру сына Берла Рорка. После ее смерти Берл вырезал имплантат из ее мозга и убрал его на хранение. Вот этот имплантат. Они показали нам тонкую полоску блестящего титана.

— Это единственная запись японской разведки, — сказала Мэри. — Все остальные заметки, записи и соответствующий персонал были потеряны более ста лет назад, когда «Гольян» взорвался и забрал с собой жителей Нью-Йорка. Она протянула полоску Саре. — Сара была дешифровальным аппаратом, который долгие годы ждал этого в Хьюстоне. Но этого не произошло. Но сейчас она здесь, надеюсь, снова в хорошем рабочем состоянии, и мы попросим ее расшифровать его, если она сможет.

Грациозным, почти томным движением андроид - гейша запустила руку в складки кимоно и сунула металлическую полоску в невидимую щель где-то на груди.

В этот момент я понял, что Сара, по слухам, специализировалась на высоких технологиях, просто расшифровывая некоторые зашифрованные имплантаты. Это не имело никакого отношения к сексу. Я почувствовал странное облегчение.

Через несколько секунд она вытащила маленький свиток белого пергамента и протянула его мне. На нем были цифры и пометки, но для меня они ничего не значили.

— Можно мне? — спросила Мэри.

Я отдал ее ей. Они с Луизой вытянули его обеими руками и внимательно осмотрели. Луиза сказала: — Три месторождения. Здесь приведены широта и долгота, с точностью до метра. Номер один - Тихий океан, кажется, на глубине семь миль, на дне Марианской впадины. Безнадежно для современных технологий. Номер два - в 50 километрах от Северного полюса, недоступно под арктическими льдами.

Пока они изучали оставшуюся часть пленки, Мэри, казалось, производила в уме различные вычисления. Наконец она закончила, и обе головы повернулись ко мне с широкими улыбками. — Номер три, в поле к западу от Летарии, на Баркам Роуд. В углу под кучей навоза. Луиза добавила: — Согласно этому, месторождение обширное. Большая его часть находится вблизи поверхности и может быть легко добыта.

Джон Берг прокомментировал: — Месторождение должно считаться бесценным. — Безусловно, его стоимость в несколько раз превышает всю налоговую базу провинции Летарии — добавил Клод.

— Пойдут слухи, — сказал Джон. — Прибудут покупатели из звездных систем, еще не включенных в ваши каталоги.

— Вам понадобится большой космопорт, — сказал Клод. — Некоторые корабли с Андромеды размером с вашу городскую площадь.

Я застонал. Я не хотел этого. Я просто хотел быть деревенским адвокатом с разумной нагрузкой, не слишком легкой, и не слишком тяжелой. Жизнь в среднем ряду. Но я понимал, что это невозможно. Больше нет. И они еще не закончили.

— Вы будете строить собственные корабли, — небрежно заметил Джон. — Мы оставим вам три основных конструкции, — сказал Клод. — Двигатели для двух кораблей будут сверхсветовыми - быстрее света, что, конечно, необходимо для межгалактических полетов.

— Конечно, — сказал я.

— Вы справитесь, — сказала Мэри. — Наймите кого-нибудь из старых сотрудников НАСА, — предложила Луиза. — Там должно быть много талантливых инженеров, которые только и ждут, чтобы приступить к работе.

— Есть ли вопросы? — спросил Джон.

Никто не осмеливался их задавать.

— Навозная куча, — пробормотал Сесил. — Недостаточно было отдать? Для пущей убедительности нам пришлось уступить ее по закону. После этого в комнате, как мне показалось, было очень тихо. Тут я заметил, что Сесил что-то достал из кармана пиджака - маленькую канистру. Я узнал ее – «законсервированный смех Фахрни», рекомендованный для использования, когда вы чувствуете, что ситуация требует веселья, но вы, кажется, не можете начать. Он брызнул себе в лицо. Мы все зачарованно смотрели. Сначала мы услышали только тихий унылый смешок, но он быстро нарастал и вскоре перешел в истерический хохот.