"Ярмо" для жулика

-  Ну, волчара! Ни стыда, ни совести!

-  В чем дело? - спросила зазевавшаяся Клава.

-  Проснись, миледи, нас обокрали!

-  Как обокрали? - не поняла Клава и только сейчас заметила отсутствие Повара и удивленно воскликнула: - А где же он?

-  Пойдем, пойдем, моя радость, и впредь постарайся не считать ворон, а то неровен час можно последних трусов лишиться.

Взяв ее под руку, Интендант пошел к дому, объясняя по пути о грандиозных достижениях, которые Повар имел в области щипачества.

Повар же, пробежав по магазинам, не скупясь, как положено мужу, израсходовал изрядную часть средств и теперь сидел напротив своей нежно любимой супруги, застенчиво улыбаясь и пытаясь разобраться, что представляет из себя это на первый взгляд миловидное создание.

Стол украшали две бутылки шампанского, смирновская водка и апельсиновый ликер, который Повар, как знаток, то и дело мешал то с одним, то с другим, угощая свою милую супругу. Через полчаса тактичной беседы Повар хорошо разобрался в ней. Она не была ни тихоней, ни распутницей. Такие женщины развратны только тогда, когда они сами захотят и с кем захотят. И делают это все в определенных рамках приличия. "Да,- подумал Повар,- если бы капитан вел себя соответственно, то мог бы быть вполне счастлив с этой женщиной".

Поэтому он не стал торопиться и, постепенно подпаивая ее, переходил тактично с одной темы на другую. Через полчаса перешел к обсуждению интимных проблем, затрагивая ее сознание за те места, где они были более-менее уязвимы.

И чтобы не терять контроль над собой, он сосредоточился на сопутствующих моментах, изливая плоды своих достижений на этом поприще в глубокой нежности. Она была и без того в состоянии опьянения, а вкрадчивый голос Повара полностью поставил точки над "и", и она непроизвольно переключилась на эротическую волну. Глаза ее была закрыты, а голова покоилась на спинке кресла. Фантазии эротических сцен наполняли ее воображение, и она, не отдавая себе отчета и не замечая ничего вокруг, слышала только колдующий голос Повара, который не смолкал ни на секунду.

Наклонившись, он зашептал в порыве нежности о любви и страсти, которую испытывает к ней, и начал сопровождать ласками свою профессиональную речь. Вскоре их губы слились в жарком поцелуе. Повар притянул ее к себе, распахнул халат, поцеловав страстно правую грудь,  от чего она сладострастно застонала. Последующие минут двадцать они упивались любовью, а потом вконец обессиленные рухнули на пол и пролежали некоторое время в забытьи, довольствуясь блаженством такого чудесного вечера.

Вдруг она вскочила, обхватив голову руками. Повар не понял этого жеста, но решил посмотреть, что будет дальше. Она просидела несколько минут, прижав колени к груди, потом резко вскочила, схватив халат, и выбежала из комнаты.

Повар лежал, не шевелясь, пока не услышал всхлипывания, доносившиеся из кухни. Не мешкая, он накинул на себя халат, также выскочил к ней, стараясь понять, что же послужило толчком перемены столь хорошего настроения.

Подойдя к ней, он только теперь вспомнил, что не удосужился поднапрячься, чтобы хоть выяснить ее имя. И, выбрав момент между рыданиями, нежно прижал ее голову к своему животу, спросил:

-  Что случилось?

Она долго глотала слезы, не в состоянии что-либо выговорить, и, наконец, после длительных усилий выпалила:

-  Как что?! Трахнулась с родным братом!..- и, захлебнувшись в слезах, вновь зарыдала.

Теперь, долго глотая слюну, был не в состоянии что-либо выговорить Повар. "Да! - думал он.- Вот баран. Не разобрался. Оказывается, что это не жена, а сестра капитана. Что делать?" После длительной паузы Повар сделал тяжелый вздох и трепещущим голосом заговорил:

-  Прости, сестричка, я виноват, я непроизвольно склонил тебя к этому, так как плоды воображения на этой почве затмили мой разум.  Прости меня,  если сможешь...

Голос Повара был тихим и вкрадчивым, плюс ко всему еще дрожал. Она, всхлипнув, произнесла:

-  Это ты прости меня, я... - и она, плача, привстав с табуретки, на которой до сих пор сидела, обняла его и вновь заплакала навзрыд. Повар утешал ее, то прижимал к своей груди, то целовал щеки, прося прощения и призывая к спокойствию. Бред этот длился чуть ли не полчаса, пока она вновь не запылала страстью и не взяла в правую руку его член. Он, естественно, понял этот жест однозначно  и,  вновь распахнув ее халат, поцеловал страстно грудь. Она вновь издала стон, откинув при этом голову назад. И он, приподняв ее, положил на стол, раздвинув широко красивые ровные ноги.

К утру она свыклась с мыслью о том, что придется жить с братом, и, не стесняясь, предлагала ему попробовать искусство любви в различных позах. Повар же радуясь благосклонному исходу дела, наслаждался жизнью, лаская нежное красивое тело Наташи, как потом он выяснил, так звали сестричку капитана.

Интендант по возвращении домой, усадив Клавдию напротив себя в кресло, пояснил:

-  С сегодняшнего дня тебе, прелесть моя, предстоит пройти скоротечные курсы по сольфеджио.

-  Это зачем?