"Ярмо" для жулика

-  Во-первых, затем, чтобы ты смогла нам помочь решить в нужный момент кое-какие проблемы, разумеется, не бесплатно, в во-вторых, в случае постигших тебя неудач не топтать по городу.

-  Интересно, почему ты думаешь, что я буду, если что-то в жизни изменится, топтать по городу, как ты выразился?

-  Душенька, когда у людей заканчиваются средства, то они, как правило, пускают в ход все свои таланты и очень быстро бегают. В надежде найти что-нибудь в смысле бизнеса, а в итоге им ничего не удается, потому, что они мыслят стандартно. Это для того, чтобы не залететь в ментуру...

-  Уж лучше бы вразумил меня, как в случае залета выкрутиться.

-  Для того чтобы научиться выкручиваться, нужно научиться не влетать. Женщины, как правило, угодив в лапы псам, в той или иной мере начинают верить в их порядочность, якобы те стремятся убедиться в их невиновности или невиновности их близких, и, поверив им до конца рассказывают все как на духу, в результате чего очень быстро оказываются в тюрьме или неумышленно подписывают приговор своим близким.

И чтобы научиться вести себя правильно, тебе нужно беспрекословно подчиняться моим требованиям, разумеется, на данном этапе.

-  Э-э... - хотела что-то сказать Клавдия, но Илья прервал.

-  Дальше! На перекрестном допросе менты могут вытащить из блатного все! И даже душу. А из мошенника никогда. Исходя из этого запомни святое правило: ты можешь доверять лишь некоторым мужчинам, и то, в которых полностью уверена, а женщинам - ни одной. Теперь, прежде чем перейти к основному вопросу, я тебя попрошу сесть, как подобает.

-  А как я сижу? - недоуменно поглядывая то на свои колени, то на бедра, спросила она.

-  Удобно сидишь, Клава, а удобно сидящий человек невольно  расслабляется,  и противнику гораздо легче с ним разговаривать.  Поэтому соберись, как кошка, подстерегающая мышь, но при этом чувствуй себя раскованной,  не забывая  быть все время,  как говорил железный Феликс, начеку.

Итак, сегодня ты должна усвоить несколько восточных методов выуживания признаний в дружеских симпатиях.

В пять утра, как и положено, Повар переступил порог отделения милиции.

Дежурный старшина лет пятидесяти, увидев его вскочил, на что Повар кивнул головой и с серьезным видом поднялся на второй этаж, свернув налево, он нос к носу столкнулся с молодым лейтенантом лет двадцати трех:

-  Доброе утро,  Алексей  Петрович,  наконец-то, скоро совещание...

-  Ты что суетишься, посовещаемся, делов-то... - ответил Повар, узнав оперативника Тихомирова, который, как сказал Юра, был предназначен ему в шныри.

-  Как что, а со стариком что делать? Шеф потребует отчета о каждом нами задержанном. "Мать вашу,- подумал Повар,- надо же, с ходу придется переключаться на дела, которые как всегда в милиции не терпят отлагательств, какими бы они ни были",- а вслух сказал: - Давай его ко мне.

Пока лейтенант доставил из изолятора временного содержания будущего арестанта, Повар ознакомился с кабинетом предшественника, который скромностью не уступал его квартире: два стола, четыре стула, а дополняла гарнитур трехногая вешалка. Презрительно посмотрев на этот обиход, Повар открыл сейф, ключ от которого был на одном брелке вместе с ключами от квартиры и кабинета.

В сейфе лежала пачка дел. Он взял верхнее и, открыв его, онемел. С первого листа, красуясь, с фотографии глядел на него Риббентроп. "Ну и дела",- успел только подумать он, как в дверь постучали, и тут же вошел лейтенант.

-  Товарищ капитан, задержанный гражданин Кустов доставлен. Что прикажете делать?

Вздохнув, Повар распорядился:

-  Пусть войдет. А вы, лейтенант, побудьте в коридоре и присмотрите, чтобы нам никто не мешал.

-  Хорошо, Алексей Петрович,- сказал лейтенант и ввел Кустова.

Риббентроп вошел и, не глядя на капитана, стал почему-то оглядывать потолки.

Когда за ним захлопнулась дверь, он хотел было что-то сказать, но вместо того вышел нечленораздельный звук.

-  Да, да, барон-фон-Кустов, это я, так что хайль Гитлер.

-  Кому-то хайль, а для меня, чую, капут,- ответил вошедший Риббентроп.

-  Так за что ты влетел?

-  Ну, вы и артисты!..

-  Я тебя серьезно спрашиваю, и если хочешь сейчас выйти отсюда, то поживей выкладывай.

-  Что выкладывать?

-  Слушай, Риббентроп, я не мент, и ты скоро в этом убедишься, а в данную минуту я хочу знать, что у них есть против тебя.

-   Погоди, погоди, Повар, дай сообразить,- перебил его  Кустов.  И, усердно почесывая плешь, стал напрягать свои извилины: "Так, мента в зону не посадят, так как там и своих сук хватает, крупных дел за мной нет, КГБ исключается, стоп: а вдруг? нет, нахрена я им нужен? Ни на Гитлера, ни тем более дучу Муссолини я не похож, так компот получается, что же делать мать их, ладно, рискну".

-  Что тебя, Повар, интересует, и какая гарантия что я сейчас отсюда выйду?

-  Только то, что здесь есть против тебя,- серьезно сказал Повар,  хлопнув ладонью по тонкой папке с делом Кустова.

-  Вроде ничего, за исключением, что на меня сосед настучал,- все еще не веря, ответил Риббентроп.

-  Взяли тебя за что?

-  Так у тебя же все записано.