Ярослава. Ворожея (СИ)

- В селе нынче Мор, - пояснил староста, - избы окуриваем, да примочки целебные кладем. Обозами в замок батьки твоего ходим, чтоб новых мазей сыскать. Ведь и у нас-то знахарка померла не к часу. Сильная была, со знанием. Видно, и она перед Мором не устояла. Говорят, не одна отошла к праотцам. И все больше бают про ведьмаков, коих нынче развелось. Вот и ваш Богослав недавно к нам пожаловал. Вел рассказ про метки черные, да про костры, готовые искупить грехи людские. Стало быть, Светломесто уж горит?

Он, видно, и сам не понимал, почто палить люд честной в такой час - тут и так вымерло с пол села. Да только Богослав напугал селян. А еще рассказал о том, что в Камнеграде костры те пылать будут. И, стало быть, это верно, раз сам храм головной такое чинит.

- Богослав не жег костров в Светломесте, - отвечал Нег, снимая широкий, на подрост сшитый тулуп. - Службы читает да метки ищет. А как найдет - отправляет в Камнеград, на Суд Престольный. - Он сделал паузу, словно бы не зная, продолжать или нет. Но староста сам заговорил:

- В Светломесте хорошо - у вас целых две знахарки, что целить могут. У нас-то и была одна, да и та сгинула. Отошла в час дурной.

Нег кивнул. Поостерегся говорить об том, что ни одной знахарки в селе не осталось. Ведь если узнают здесь о черных метках, и вовсе с ума сойдут. А Негу еще к капищу надобно, силу сыскать...

- Да ты садись, - приказал староста, - поешь. Спать у меня на сеннике ляжешь. Утро вечера мудренее. А там с обозом и пойдешь к батьке, коль застанешь его. Говорят, замок воеводов пылает. Не место там мальцу...

И мужик поставил перед мальчуганом краюху хлеба, что пеклась дня два назад. Да оставил жбан молока. Видно, сама хозяйка избы струпьями зловонными покрыта, раз у старосты такой нехитрый ужин. А, может, и вовсе уж на погосте старом лежит.

Спать ложились тут же, в горнице. Стлали сенники подле печи беленой, да укрывались тулупами - покрывала сожгли вместе с ушедшими, потому как в жиже черной они были. И ни травами, ни водою не вывести было того запаха.

Спал Нег тревожно, рвано. Силился видеть кузню, в которой огнем пылает сила невиданная. Да только все снилось ему село родное. И мамка с тятькой названные. И уж на исходе ночи, когда небо еще было чернильно-синим, Нег отважился.

Огляделся, спит ли староста. И, когда уверился в том, слез с сенника. Выскользнул во двор, оглядываясь по сторонам, да прошел к околице. А ведь и псы дворовые не залаяли - знать, зараза та не только людей косила.