Ярослава. Ворожея (СИ)

- Привык к лезвию южных мастеров, над которым поет не только огонь жаркого горна, но и девы, что наделены ворожбой редкой? - Островитянин откровенно усмехался. - Здесь, на суровой земле, руда достается воинам тяжко. И плавится с неохотой, не желая подчиняться что огню, что слову ворожебному. А ведь и наши девы многое могут. Веришь?

И, словно в подтверждение слов островитянина, позади Дара запели литавры. Все те же, что и на судне. Белесые, обтянутые прочной сизой кожей в костяной оправе. Гулкие.

И воздух, что дрожал от огня очага пламенного, замер. На миг всего лишь, чтобы тут же всколыхнуть что пространство само, что воинов статных. Пройтись по залу волной прочной и остановиться у дверей. Вздыбить шерсть на спине медведя, пробуждая того ото сна. И коснуться рогов оленя. Пробудить лиса, а за ним - птаха.

- Они досмотрят, чтоб слово исполнилось. И отдадут победу в руки достойного.

Дар обернулся. Его ворожея испуганно жалась к степнякам, что окружили ее плотной стеной. Стало быть, останутся подле нее и дитяти нерожденного до последнего вздоха. Да только Яра напугана. Озирается кругом, вздрагивая от каждого нового удара, да все на зверей живых таится. А ведь те и вправду живы...

Рев медведя оголил широкий проход, занятый островитянами. И теперь Дар с Ормом смогли двигаться свободно. Степняк бросил еще один взгляд на свою ворожею. Может статься, что он больше не увидит ее, и тогда ему бы запомнить что глаза эти зеленые, что темный волос. Округлую уже фигуру, в которой...

Дар не поверил своим глазам. Думал, померещилось, но нет, это не морок.

Она, его маленькая женщина, лишь выглядела крошечной да слабой. С полной луной под тулупом, руками тонкими и такими же чертами лица. С губами алыми и детским, невинным выражением лица. А вот пальцы...

Пальцы Ярославы двигались сами собой. Она и не поняла поначалу, что творит ворожбу. Побоялась бы, коль решение то принималось разумом. А то ведь - чувства. Страх за мужа нареченного да дитя, что так крепко толкает ножкой под ребра. И, значит, ворожба та верная...

Пальцы рисовали в воздухе руны древние, о которых ей сказывала Крайя. И из рун тех выплетали наузу, что набрасывалась на Дара кольцом плотным. А потом и на них с воинами степными, что, не боясь за свою жизнь, окружили молодую бахсу.

Ярослава обвела взглядом пространство и удовлетворенно сомкнула глаза. Звери, что покоились нынче у дверей, не пройдут. Заплутают в сетях, оставленных подле степняков. Поранятся словом ворожебным. Сгинут...