Ярослава. Ворожея (СИ)

Еду, что принесли ей, Крайя не тронула. Лишь свернулась на худом сеннике, что у дальней стены покоился, да сомкнула очи. Говорят, на костер? За ворожбу? Оно-то и ладно, зажилась старая баба на свете, замаялась. А ведь она бы и покинула Светломесто вслед за Уладой, коль знала б, что внучке ее не грозит дурное. А тут вот как...

Спать не хотелось - только забыться. И, быть может, старые боги будут милосердны к ней, чтоб вынуть душу сухую из тела ветхого, да спровадить в Туманный Лес. И если испросить того в молитве...

Крайя давно уж не молилась. Все не верилось, чтоб услышали ее, ночницу темную. А вот теперь уж и терять нечего. И она запросилась. Отчаянно, верно. И не заметила, как уснула.

Спалось на новом месте дурно, неспокойно. И в голову отчего-то шли видения дивные. Будто бы молода она да пригожа. Как в былое. В платье тонком, что из сукна драгоценного. Его ведь тогда Орлик привез. Все говорил, что на шлюб... паскуда! А она и нашла, кому верить. Это теперь у Крайи что опыта, что знаний. А тогда - девка молодая, кровь горячая.

А вот место, что наокол, неизвестно. Чужое. Пригожее. И, может статься, ее молитвы дошли до богов старых, а те и откликнулись? Потому как ночница чуяла: не среди живых она нынче, не в мире этом...

- Раза с два! - Услышала она голос скрипучий, знакомый. И в голосе том - насмешка: - Не выслужилась пока!

Старая Улада отчего-то и здесь, во сне дивном, была стара. Скрючена, как и в последний день перед кончиной. А вот руками за шею держалась крепко, не желая отпустить добычу свою:

- Ох уж и умаялась я ждать тебя тут, Крайя. И тянет забрать с собою, а вот не дают. Говорят, еще не вышел твой век.

Крайя кивнула: как есть, не вышел. Стало быть, проведут ее на костер святой, чтоб избавить Светломесто от ворожбы темной, а ее - от тела. И, видно, суждено ей на огне уйти...

- Оно бы и хорошо. Хоть бы почувствовала, какую боль другим причиняла, - Улада крепче сжала горло. А вот не душила. И воздуха хватало, чтоб вдохнуть. - Да только дело у тебя еще есть перед сном вечным. Сказать?

Крайя и откликнулась бы, да только горло не повиновалось ей. Хрипело, издавая звуки рваные. А сказать не могло.

- Значит, согласна, - заключила Улада. - Тогда иди! Иди-иди, заждались уж тебя...

И Крайя просыпается все на том же сеннике, что сбит из соломы гнилой. В темноте сырой, в холоде промозглом. Хватает губами воздух спертый, чтоб вдохнуть поглубже, да щупает горло.