Ярость

Далее шел список под названием «Джейсон», содержащий несколько вариантов избавления от него. Здесь каждая строка была вычеркнута. Видимо, ни один из вариантов не привел к желаемому результату.

А на последних страницах книжки обнаружился исчерканный вдоль и поперек странный план убийства Джейсона на острове. И что самое ужасное – оформленный в виде пьесы, с диалогами и режиссерскими указаниями.

При воспоминании об этом Лана содрогнулась. Ей казалось, что она тоже сходит с ума. В прошлый раз ощущение фантасмагории возникло, когда нашлась серьга. Как явствовало из записной книжки, серьга была подложена нарочно, чтобы ее нашла Лана. Как такое возможно? Лана пыталась соединить прочитанные строки с образом человека, их написавшего. Человека, которого она, казалось бы, знает и любит…

Вот что было особенно больно – ведь Лана любила! Боль от предательства ощущалась настолько остро, настолько глубоко – как физическая кровоточащая рана. Это какой-то бред! Неужели лучший друг действительно ей лгал? Ловко ею манипулировал, пытался отрезать от других людей, хотел разрушить ее брак? А теперь замыслил настоящее убийство?

Лана решила обратиться в полицию. Немедленно. Иного выбора не оставалось. Ободренная этой мыслью, Лана ускорила шаг. Она пойдет в полицию и все им расскажет…

И что именно она расскажет? Про накорябанные в записной книжке откровения психически больного человека? А не примут ли ее саму за чокнутую? Что Лана может предъявить? Невнятные истории про манипуляции, супружескую измену и план убийства? Представив сцену в полицейском участке, она пошла медленнее. История тут же просочится в прессу, фотография Ланы будет на первой странице каждого бульварного издания в мире. Материала хватит на целую серию статей, на год вперед… Нет, она не может такого допустить – ради Лео и ради себя самой.

Что тогда? Что еще можно предпринять? Лана остановилась в нерешительности, замерла посреди тротуара, не зная, что делать и куда идти. В столь ранний час людей на улице было мало. Редкие пешеходы проходили мимо, и почти никто не обращал на нее внимания. Лишь один мужчина, торопившийся по своим делам, проворчал с тяжким вдохом: «Давай-ка, милая, с дороги, а то ни пройти, ни проехать!»

Это вывело Лану из задумчивости. Она начала медленно переставлять ноги и двинулась дальше. Брела куда глаза глядят, без цели. И в итоге очутилась возле Юстонского вокзала. Зашла внутрь и обессиленно опустилась на скамью.

Лану придавила усталость. За последние несколько дней жизнь дважды ударила ее под дых. Первый раз, когда выяснилось, что у Джейсона роман с Кейт – это открытие вызвало у Ланы эмоциональный срыв, слезы и истерику. Видимо, тогда она выплакала все, потому что, пережив второе предательство, не смогла выдавить ни слезинки. Больше не осталось ни слез, ни чувств. Лана чувствовала лишь изнеможение и растерянность. Не было сил даже думать.

Почти час она, опустив голову, просидела на скамейке. На вокзале постепенно просыпалась жизнь. На Лану никто не обращал внимания – в глазах многочисленных пассажиров, равнодушно идущих мимо, она стала невидимкой, очередной заблудшей душой.

Наконец ее заметили. Старичок, которому, как и Лане, было некуда идти. Пошатываясь, он подошел к ней. От старика разило спиртным.

– Выше нос, детка, – прохрипел он. – Все не так уж плохо. – А потом, приглядевшись повнимательнее, добавил: – Э, какое знакомое лицо… Где бы я мог тебя видеть?

Лана молча смотрела вниз и лишь отрицательно помотала головой. В итоге старик отстал от нее и поплелся прочь. Лана усилием воли поднялась на ноги и вышла из здания вокзала. Как раз в это время открылся паб напротив. Пару мгновений она колебалась, раздумывая, не зайти ли туда. Нет, напиваться нельзя, ей требовался кристально ясный разум.

Проходя мимо паба, она подумала о Барбаре Уэст. В памяти всплыли события, которые Лана так старалась забыть. Все, что Барбара рассказывала об Эллиоте. О том, что он опасен, что у него расстройство психики. А Лана не верила – уверяла, что Эллиот порядочный, добрый и любящий человек…

Но она ошибалась. Барбара говорила правду. С каждым шагом в голове у Ланы прояснялось. Мысли потекли стройным ясным потоком. Лана увидела свою цель и поняла, что надо делать. Она содрогалась от одной мысли об этом, однако иного выхода не было – только так можно докопаться до правды.

Лана целый час шла пешком от Юстонского вокзала до Маленькой Венеции[37]. Взойдя по ступенькам на крыльцо викторианского особняка, нажала на кнопку звонка и не отпускала ее до тех пор, пока в прихожей не послышались шаги. Дверь резко распахнулась.

– Какого черта!..

Кейт выглядела ужасно. Она только заснула после тяжелой ночи. Волосы в беспорядке, макияж размазан. При виде Ланы Кейт сразу сдулась.

– Ты что здесь делаешь? Что случилось?

Глядя на нее в упор, Лана выпалила первое, что пришло в голову:

– Ты трахаешься с моим мужем?

Кейт резко втянула воздух – так, что аж горло перехватило. А потом медленно, хрипло выдохнула.

– О господи, Лана… Все кончено. Я с ним порвала. Прости меня… Я так виновата…