Ярость драконов

– Нет, Джавьед, – возразил Олучи. – Наш принц может быть там. Мы дадим хедени бой. Они разбегутся перед нами! – Олучи взмахнул рукой, давая Крылу знак идти вперед. – Вверх, через склон! Утолим жажду наших мечей кровью хедени!

Олучи и его Чешуй ринулись вверх по склону.

– Прижгите кто-нибудь ему язык, – возмутился Джавьед, приказывая своему Чешую следовать за ним.

Индлову, более высокие и длинноногие, выбрались наверх раньше, чем Чешуй Джавьеда. Когда там оказался Тау, они уже были рядом с двумя тысячами женщин и мужчин, которые бились и погибали на тропе, ведущей через этот неглубокий овраг.

Воины из Чешуя Олучи выбежали прямо навстречу схватки, обогнав своего инколели, который замер на месте и просто смотрел на открывшуюся картину.

– Богиня прослезилась, – проговорил Олучи. – Что это такое?

На поле боя царил полный хаос. Не было ни линий боя, ни четкого разделения между ксиддинами и омехи. Овраг превратился в сотню островков мелких стычек, в каждой из которых группа омехи, в явном меньшинстве, была на грани окружения и уничтожения.

– Проиграно, – прорычал Удуак рядом с Тау. – Уже проиграно.

Тау не слушал. Он вглядывался в суматоху, безнадежно ища Зури. Он не находил ее. У него не было на это шансов.

– Вон, – заметил Удуак, указывая на середину оврага. Группа из двадцати Индлову прижалась спинами к валуну, окруженная превосходящей их силой ксиддинов.

Тау посмотрел туда. И испытал облегчение. Зури была там. Она была жива. Иначе быть не могло. Кто бы еще сохранял Келлана Окара разъяренным?

– Там Окар, – крикнул Тау Джавьеду.

Джавьед сразу оценил ситуацию.

– Он пытается удержать центр оврага и дать остаткам Крыла время на отступление. Он там погибнет.

– Он продержится, чтобы успеть спасти большую часть людей в овраге, – предположил Хадит. – Они удерживают самую короткую тропу. Хедени нужно пройти через линию Окара, чтобы добить все Крыло.

– Долго он не выстоит, а если мы спустимся туда, то погибнем точно так же, – возразил Джавьед. – Смотрите.

Джавьед указал на противоположную сторону оврага. Там, наверху, собиралась огромная сила ксиддинских воинов, которые готовились ринуться вниз. Многие из хедени сидели верхом на созданиях, которых Тау никогда не видел.

Это были ящерицы высотой Меньшему по плечи, а от узды на морде до шипастого кончика хвоста было два человеческих роста. Животные щелкали языками в воздухе, чувствуя вкус крови, и их глаза сверкали, излучая слабый свет. Сидевшие верхом ксиддины держали в руках копья, гораздо длиннее тех, какими они пользовались в рукопашном бою. Тау взглянул на Хадита и Удуака, чтобы убедиться, видели ли его друзья то же.

– Большие ящеры, – заметил Удуак.

– Хедени в овраге – это их авангард, – сообщил Джавьед, оставляя без внимания странных тварей. – Остальная часть армии еще только собирается. – Он указал на Ксиддинов, стоявших на дальнем гребне. – Они видели наш Коготь и просто ждут. Когда мы двинемся вперед, они тоже спустятся. А когда они вступят в бой, кровавая баня обернется резней.

Резней. Зури. Тау знал, что ему следовало быть рассудительней, но думать было некогда. Он бросился в овраг.

– Тау! – крикнул Джавьед.

Тау потребовалось всего двадцать шагов, чтобы очутиться в гуще битвы. Ксиддин попытался уколоть его копьем, но он отбил неловкий удар и вонзил острое лезвие бронзового меча ему в грудь. Мужчина раскрыл рот, и жизнь его покинула. Тау выдернул клинок, ощутил вкус желчи, проглотил ее и побежал дальше.

На него налетели еще двое хедени. Один держал подобранный меч, а другой была женщина, потерявшая свое копье и оставшаяся с одним кинжалом. Она увидела приближающегося Тау; он попытался обойти ее, но она с криком ринулась на него. И погибла, не успев коснуться земли.

Ее напарник, с краденым мечом, замахнулся им, будто ребенок. Ответный выпад Тау разорвал ему горло, и пока Тау бежал мимо, умирающий дикарь хватался за шею, но хлынувший красный поток уже было не остановить.

Тау сделал еще два шага – погибли еще двое ксиддинов. Не желая задерживаться, он огибал участок бойни, где омехи гибли под натиском хедени и их копий. А потом, ей-Богине, она нашлась. Зури.

В сотне шагов от него она прижималась спиной к валуну, который эоны назад обрушила на дно оврага лавина. Группе Келлана повезло. Павший камень образовывал для них стену, о которую они могли опереться и которая спасала их жизни дважды. Во-первых, не позволяла ксиддинам их окружить, а во‑вторых – защищала Зури, разъярявшую Келлана.

В полном разъярении, Келлан был на голову выше Удуака и, наверное, весил раза в три больше Тау. C его меча капала кровь, он ревел при каждом взмахе меча, и клинок с равной плавностью рассекал воздух и тела всех, кто встречался ему на пути.

Не желая мириться с поражением, люди Келлана продолжали биться. Они удерживали наступление Ксиддинов, то ввязываясь в бой, то выходя из него, чтобы поддержать своего разъяренного инколели, не давая ксиддинам собраться толпой, способной уничтожить его.