Ярость и рассвет

Но даже в моменте, когда листья опадают с ветвей, – даже в нем – была своя красота. Его собственное великолепие.

А это изменение? Из-за него у нее напряглись плечи и скрутило желудок.

Оно было настоящим… и ужасающим.

– Ситуация становится лучше некуда, – пробормотал Джалал, посмотрев налево от себя.

Шарзад до сих пор не повернулась. Она крепко сжимала саблю в обеих руках, а раджпут подошел еще ближе, его тальвар поблескивал в молчаливой угрозе.

– Клянусь Зевсом, Шарзад! – закричала Деспина. – Вот что случается, когда я оставляю вас одну? Вы ввязываетесь в бой на мечах с капитаном стражи?

Услышав эти слова, Шарзад повернула голову вправо.

Деспина стояла рядом с Халидом, на ее красивом лице читались обеспокоенность и тревога.

Халид был, как всегда, непроницаемым.

И таким же холодным.

Шарзад желала закончить это здесь и сейчас, взмахом меча. Она хотела схватить Халида за плечи и трясти его, пока подобие жизни не появится на его застывшем лице.

Вместо этого девушка продолжила свое притворство – то, которое предложила миру и в том числе себе.

– Ну? – сказала Деспина.

Взгляд Халида метнулся к служанке.

– Простите, сеид. Я не хотела так неофициально обратиться к королеве. – Деспина поспешно поклонилась, поднеся руку ко лбу.

– Не нужно извиняться, Деспина. Я не ввязалась в драку с Джалалом. Мы просто обменивались несколькими… уроками. Судя по всему, я не очень хороший фехтовальщик. На самом деле у моего величия тоже есть границы, – пошутила Шарзад.

– Слава богам, – пробормотала Деспина.

– Границы есть у всех нас, Шарзад. – Джалал усмехнулся, ухватившись за возможность перевести разговор на другую тему. – Не принимайте это близко к сердцу.

Она поморщила нос, взглянув на него и бросив саблю на землю.

– Какие границы? – тихо спросил Халид.

Звук его голоса скользнул по ее спине, воскресив в памяти прохладную воду и мед, нагретый на солнце. Она стиснула зубы.

– Например, я, кажется, не умею обращаться с мечом. А это, по-моему, основное умение в фехтовании.

Халид наблюдал за ней, пока она говорила.

– Подними его, – распорядился он.

Шарзад посмотрела на халифа. Он моргнул, и черты его лица смягчились. Она подняла саблю обеими руками. Затем, к ее удивлению, Халид отступил назад и обнажил свой шамшир.

– Попробуй меня ударить, – сказал он.

– Ты серьезно?

Он ждал в терпеливом молчании.

Она неуклюже взмахнула мечом.

Халид легко отразил удар и схватил ее за запястье.

– Это было ужасно, – сказал он, притягивая девушку к себе. – Еще раз.

– Может, ты бы дал какую-то рекомендацию? – потребовала она.

– Поставь ноги шире. Не нужно двигаться всем телом. Только верхней частью.

Она опустила плечи, морща лоб от раздражения. Снова взмахнула саблей, и Халид заблокировал удар, схватив ее за талию и приставив шамшир к ее горлу.

Он прошептал ей на ухо:

– Старайся лучше, Шази. У моей королевы нет границ. Она бескрайняя во всем, что делает. Покажи им.

Ее сердцебиение участилось от его тепла в словах и действиях. От его близости.

Она вырвалась и подняла саблю.

– Короткие движения. Быстрее. Легче, – командовал Халид. – Я не хочу заранее видеть, какую тактику ты намерена применить.

Шарзад набросилась на него с мечом. Халид отразил удар.

Раджпут хмыкнул, скрестив свои огромные руки.

После того как Шарзад сделала еще несколько выпадов в направлении Халида, она была потрясена, когда раджпут шагнул вперед и пнул ее по отставленной назад ноге, подтолкнув в другое положение. Затем он рывком поднял свой бородатый подбородок.

«Он… хочет, чтобы я держала голову выше?»

Халид стоял, наблюдая.

– Вот так? – спросила девушка у раджпута.

Тот прокашлялся и отошел назад.

Когда Шарзад снова посмотрела на Халида, его глаза светились знакомой ей эмоцией.

Гордостью.

И этот момент был ужасающе реальным, поэтому мысль о том, что какое-то действие может его разрушить, выбила весь воздух из ее груди…

Как шелковый шнур на шее.

Нанести глубокую рану

Шарзад взяла флакон душистой розовой воды и вытащила из него стеклянную пробку. Запах духов был дурманящим, сладким, как букет цветов, что увядают рядом с чаном медленно тающего сахара. Опьяняющий и загадочный.

Может, даже слишком.

Это был не ее запах.

Она, вздохнув, поставила пузырек на место.

После импровизированного урока фехтования Шарзад вместе с Деспиной вернулась в свою комнату пообедать. Потом служанка удалилась в собственную маленькую каморку рядом с комнатой Шарзад, по ошибке оставив несколько косметических средств возле зеркала в углу. Шарзад не раз проходила мимо них за последние часы.

Она размышляла.

Возле пузырька стоял маленький горшочек из полированной слоновой кости. Шарзад, открутив крышечку, обнаружила в нем смесь из кармина и пчелиного воска. Окунув указательный палец в сияющую пасту, она намазала ею нижнюю губу. На ее коже паста ощущалась как липкая и странная, пока девушка пыталась скопировать соблазнительно надутые губки ее служанки, которыми она всегда восхищалась. Шарзад уставилась на свое отражение.

«Я выгляжу нелепо».