Ярость и рассвет

По мере того как ужин подходил к концу, в углу возле помоста собрался ансамбль музыкантов. Бородатый мужчина с кеманчей скользнул ворсом своего смычка по инструменту, проверяя, настроен ли он, и подкручивая колышки из слоновой кости, в то время как молодая девушка в последний раз регулировала свой ней. Пожилой мужчина положил томбак на левое бедро и ударил по тугой поверхности барабана… медленно, затем все быстрее и быстрее. Он начал выбивать заводной ритм, и глубокая мелодия сантура присоединилась прежде, чем все четыре музыканта растворились в музыке. Растворились в этом ритме.

Затем на противоположной стороне помоста появилась молодая девушка.

Над столами поднялся всеобщий ропот. Общий вздох неверия.

Джалал застонал. Халид отвернулся.

Потому что она, несомненно, самая красивая девушка, которую Шарзад когда-либо видела.

На ней был обтягивающий топ из жгучего красного шелка, оставлявший мало для полета воображения, и струящаяся юбка в тон с замысловатой вышивкой на подоле. Ее волосы спадали ниже талии спиральными завитками цвета красного дерева с оттенком темно-рыжего, горящего в свете факелов. Красота лица девушки поставила бы художника на колени – высокие скулы, безупречная кожа, изогнутые дугой брови и бахрома черных ресниц, обрамлявших ее до неприличия большие глаза.

Естественно, девушка начала танцевать.

Она двигалась словно змея, извиваясь, проходя по черно-белым камням на фоне возрастающего напряжения музыки. Изгибы ее тела, казалось, были вдохновлены самой луной. Ее руки и бедра манили, умоляли… озадачивали. Она изгибалась и покачивалась так, будто была не от мира сего.

В общем, неправильно.

По мере того как девушка в своем гипнотическом танце продвигалась к центру столов, Шарзад напряглась от осознания.

«Она танцует для Халида».

Это очевидно. Взгляд девушки был прикован к халифу Хорасана, в ее темных зрачках таилось нечто запрещенное. С каждым медленным вращением густая копна волос вилась по ее плечам, а драгоценные камни на животе вспыхивали в диком порыве.

Когда она улыбнулась Халиду, будто они всю жизнь делили секреты, в голове у Шарзад пронесся отвратительный ряд образов – большинство из них начинались и заканчивались волосами цвета красного дерева, которые с корнями вырывали из головы этой красотки.

«Как можно быть таким ребенком? Она просто танцует.

Это не имеет значения. Ничего из этого не имеет значения».

Шарзад сделала глубокий вздох и отвела взгляд. Она сердито посмотрела на Джалала, когда тот рассмеялся, и жар начал подниматься по ее шее.

Бессовестная девушка закончила свой танец в двух шагах от помоста, ее руки были подняты над головой, а соблазнительная копна бесконечных завитков перекинута через плечо.

«Замечательно. А теперь иди домой».

Вместо этого девушка продефилировала к ним, ее стройные бедра продолжали раскачиваться даже без музыки. Она остановилась прямо напротив Шарзад.

Затем усмехнулась.

– Привет, Халид, – сказала она шелковистым голосом, полным греха.

Халид осторожно выдохнул, прежде чем поднять на нее свои тигриные глаза.

– Привет, Ясмина.

* * *

Раздраженная – не было бы подходящим словом для ее состояния.

Несчастная?

Нет. Это тоже не было правильной характеристикой.

Разъяренная?

Шарзад покачала головой и улыбнулась стоявшему перед ней тараторящему вельможе, изо всех сил пытаясь очистить разум, чтобы сосредоточиться на их беседе.

«Ясмина эль-Шариф. Дочь этого ненавистного человека».

Как только Шарзад узнала о личности красотки – к тому же от Джалала, – она терпеливо улыбнулась, когда их официально представили друг другу. Несмотря на болезненно очевидную связь между Халидом и потусторонней принцессой Парфии на протяжении всей жизни. Затем Шарзад с каменным лицом встала из-за стола, чтобы поприветствовать всех присутствующих вельмож.

Без Халида.

Она имела твердое намерение продолжать какое-то время без халифа Хорасана рядом с ней.

Без так называемого царя царей с его огромным множеством секретов.

И она продолжала. Но сейчас начинала… оседать.

«Он должен был предупредить меня о Ясмине. Я выглядела дурой».

– Привет, Шарзад. Могу я так тебя называть?

– Что? – спросила Шарзад, вырванная из своего транса.

Ясмина улыбнулась, и ее улыбка была настолько безупречной, что Шарзад захотела измазать зубы девицы сажей.

– Конечно, – ответила Шарзад, проклиная свое внутреннее ощущение ничтожности.

Вельможа, имя которого она уже успела забыть, лучезарно улыбнулся Ясмине, его глаза практически выкатились из орбит.

– Вы не будете возражать, если я на минутку позаимствую у вас халифу? – Ясмина захлопала ему ресницами с такой умелостью, которую Шарзад даже не могла надеяться обрести.

Он энергично закивал, и слюна слетала с его губ вместо настоящего ответа.

Ясмина взяла Шарзад за руку, потянув ее в тень позади огромной каменной колонны.