Ярость и рассвет

Деспина ухмыльнулась.

– Халиф Хорасана в одиночестве идет в сады на рассвете. И возвращается с единственной розой. – Она указала на цветок, лежащий на стуле позади Шарзад. – Думаю, можно с уверенностью предположить почему.

Огонь разлился по лицу Шарзад.

Деспина застонала.

– Вы собираетесь отрицать это, да? Как утомительно.

Шарзад выдержала паузу.

– Нет. Не собираюсь. – Она приподняла подбородок.

– Слава богам! Я думала, мне придется, страдая, наблюдать за очередной возмутительной попыткой показать скромность.

– Ну да, кому же еще об этом говорить, как не тебе.

– В смысле?

Шарзад уперла руки в бедра и приподняла одну бровь, идеально подражая своей служанке.

– Вы хорошо провели вечер, Деспина-джан?

– Конечно хорошо, – бросила Деспина через плечо. – Я прекрасно выспалась.

– Рада это слышать. Ты наконец-то набралась смелости сказать любимому правду?

– Любимому? Вы, наверное, ударились головой. Может, слишком много необузданного…

– И кто сейчас возмутительно скромен? Честно говоря, меня выводит из себя то, как ты и он вместе продолжаете играть в эту игру, игнорируя свои чувства. Ты должна дать ему понять, что он тебе не безразличен. И он обязательно должен узнать про своего ребенка. Возможно, я могу…

– Шарзад! – Деспина развернулась, ее лицо исказил ужас. – Вы не можете! Вы не должны!

– Деспина…

– Вы не понимаете! Ему нельзя знать… все. – Руки Деспины дрожали, когда она положила их на живот.

Шарзад в недоумении уставилась на нее.

– Ты права: я не понимаю. Он хороший человек. Он должен… любить тебя. Разве не так?

– Я… не знаю. – Впервые гордость и надменность в Деспине дрогнули. Ее плечи опустились, и она подошла к подножию кровати Шарзад и прислонилась к основанию.

Не говоря ни слова, Шарзад села возле нее на белый мрамор.

– В любом случае, он не может на мне жениться, – сказала Деспина мягким, побежденным голосом. – Я – служанка. Он – двоюродный брат халифа. Когда-нибудь станет следующим шарбаном. Его отец женился на принцессе Хорасана. Он тоже должен жениться на ком-то из хорошей семьи. Точно не на служанке из Фив.

– Даже если он любит ее?

Деспина закрыла свои небесно-голубые глаза.

– Даже если любит.

– Мне кажется, это чушь. Ты беседовала с ним?

Она отрицательно покачала головой.

– Он думает, я не люблю его. Я говорила ему об этом.

– Деспина! – Шарзад уставилась на свою служанку.

– Так проще. Если он считает, что является обычным мимолетным увлечением, и мне, и ему будет намного легче продолжать жить после этого.

– Почему ты так поступила по отношению к себе? Зачем солгала Джалалу?

– Я считаю, что когда ты действительно кого-то любишь, ты желаешь этому человеку лучшего.

– Мне это кажется не только абсурдным, но и высокомерным.

– А мне кажется забавным слышать это от кого-то столь высокомерного, как вы.

– Это я высокомерна? – с жаром спросила Шарзад. – Отнюдь не я, в первую очередь не посоветовавшись с ним, предполагаю, будто мне известно, что лучше для взрослого мужчины.

Деспина грустно улыбнулась.

Шарзад подтолкнула ее плечом.

– Понимаю, насколько это сложно, доверить свое сердце кому-то другому. Но, если ты этого не сделаешь, как же когда-нибудь по-настоящему узнаешь человека?

Деспина поджала колени к груди.

– Его отец будет меня презирать. Все подумают, что я заставила его на мне жениться. Что я коварная шлюха.

– Я лично выбью весь дух из того, кто посмеет плохо отозваться о тебе.

Деспина приподняла бровь в сомнении.

– Не иронизируй. Я, может, и маленькая, но, когда меня вынудят, могу ударить с удивительной силой, – фыркнула Шарзад. – Если не веришь мне – спроси у Джалала.

– Ты ударила капитана аль-Хури? – нахмурилась Деспина.

Шарзад отрицательно покачала головой, в уголках ее губ играла улыбка.

– Халида.

– Что? – ахнула Деспина. – Ты… ударила халифа?

– По лицу.

Рука Деспины взлетела ко рту, губы затряслись в приступе смеха.

Девушки продолжали сидеть на полу, разговаривая и смеясь, пока стук в дверь не заставил их вскочить на ноги. Двери распахнулись, и порог переступил Халид с Джалалом, идущим за ним. Группа стражников осталась в холле. Шарбан терпеливо ждал среди них.

Как и всегда, Халид двигался с ореолом властной грации. Его темная рида была надета на искусно изготовленный панцирь из серебра и золота. Эфес его шамшира был продет через черный пояс тикка, висевший на узких бедрах. Он выглядел грозным и неприступным – отдаленный на тысячу лет, тысячу жизней, тысячу историй.

Но Шарзад знала его лучше.

Она встретила халифа в центре комнаты.

Его взгляд был теплым. И ее сердце взлетело при виде этого.

Деспина, поклонившись Халиду, без промедлений направилась в сторону своей маленькой комнаты возле входа… где у стены стоял Джалал, воплощение полной непринужденности.

Для них обоих это была тщетная попытка казаться равнодушными.

Ведь Шарзад являлась молчаливым свидетелем истины. Завеса тайны приоткрылась лишь на мгновение, и они даже не взглянули друг на друга. Тем не менее она удивлялась, как остальные не замечали этого – легкое движение плеч Джалала и предательский наклон головы Деспины.

Шарзад многозначительно улыбнулась.