Ясень

Дух и воля – это ветер, что свистит в крылах орла.
Дух с высот причинно веет. Вечность есть и жизнь была.

Страсть и сила – это лики льва и жаркого быка.
Ярки розы красной крови. Сила голоса громка.

Дух крылатый, львинотелый, быкогрудый Сфинкс твердит:
«Знаешь тайну? Помнишь Вечность? Знаешь тайну Пирамид?»

И не знаю что́, я знаю, иль не знаю тайну я.
Но во мне есть дух орлиный, и тверда душа моя.

И не знаю, что́ я помню, иль не помню смыслы плит.
Но как Апис, гордый Апис, весь мой дух огнём горит.

И не знаю что, спугну я чару тьмы, иль не спугну.
Но для всех вещаний Мира я нашёл в душе струну.

Возле Сфинкса тихо мысля, невдали от Пирамид,
Я смотрю, как в час заката Небо заревом горит.

И пока пески Пустыни рдеют, словно тени роз,
Я, смотря со Сфинксом в дальность, не боюсь ничьих угроз.

Звериное число

Да не смутит несведущих сегодня
То, что им было ведомо вчера.
Не праздная в моих словах игра,
И каждый зверь есть стих и мысль Господня.

Я тех люблю среди зверей земли,
Те существа старинные, которым
Доверено священным договором,
Чтобы они как вестники пришли.

Меж птиц мне дорог Одиновский ворон, –
Его воспел сильнейший в знанье чар,
Среди земных болид небес, Эдгар,
В веках тоски рунический узор он.

Мне дорог Нильский демон, крокодил,
Которому молилась Египтянка,
Желанна мне Яванская светлянка,
Мне дорог путь от мошки до светил.

Наш соловей, как рыцарь, слит с Луною,
С Венеры прилетела к нам пчела,
Змея из Преисподней приползла,
Был послан с ветвью мира голубь к Ною.

И кит был нужен в повести земной,
Лик Вечности являет черепаха.
Моя душа – внимательная пряха,
Кто в пряжу слов проник, тот мудр со мной.

От предельности

  Заколдованная воля в вещество вошла.
Тяжела людская доля – быть в цепях Добра и Зла.
  Зачарованная сила завлеклась собой.
Всё, что будет, всё, что было, сказка Глуби Голубой.
  Мы опять изменим лики, спрятав седину.
Наши замыслы велики, мы должны встречать Весну.
  Разрушая изваянья, мы ваяем вновь.
Ты, в которой всё – сиянье, брачный день свой приготовь.
  Мы опять увидим степи там, где города.
Разрушая наши цепи, мы поём: «Живи, Звезда».
  Мы в степях, где день погашен, возведём шалаш.
Мы опять с безмерных башен возгласим, что праздник – наш.
  Тяжела людская доля – камни громоздить.
Нет, легка. Светла неволя, если разум крутит нить.
  Чрез столетья пробуждая сам себя в веках,
Вижу я рожденье Мая в первозданных лепестках.
  Здесь я помню, хоть неясно, что дышал я – Там.
О, тебя, что так прекрасна, никому я не отдам.
  Здесь стою я на пороге, веря в звёздный счёт.
Говорят, что сказка Боги. Вон, я вижу их полёт.