Ясень

Я вижу их в сумерках утренних,
Суровых богов Скандинавии,
В дыхании воздуха зимнего
Все едут они на конях.
Вон конь Двоебыстрый, весь в яблоках,
Вон конь Златоверхий, весь в золоте,
Конь Грузный, копыто туманное,
Конь Вихрь, легконогий размах.

Двенадцать коней огнедышащих,

У всех имена означительны,
Конь Блеск между ярких блистателен,
Острийный меж скорыми скор.
У каждого бога есть пламенник,
Скакун, не знакомый с усталостью,
Лишь Бальдера конь весь был пламенем,
Лишь пешим громовник был Тор.

Куда они едут, могучие?

Куда устремляются строгие?
Что манит к себе ослепительных,
Огнём удвояя их блеск?
Кто скажет? Но льдины ломаются,
Утёсы гремят перекличками,
Пещеры откликнулись звонами,
В деревьях послышался треск.

Три корня у Древа всемирного,

Один до Богов устремляется,
Другой к Исполинам драконится,
А третий идёт в Дымосвод.
Под третьим змеиная ямина,
Оттуда родник пробивается,
Там влажная мудрость качается,
Кипит и горит и течёт.

Кто этой воды прикасается,

Тот молод и миг и столетие,
Он бросится свежим в сражение,
Он любит всё в первой любви.
Сам Один так жаждал той мудрости,
Что отдал свой глаз за глоток её,
Двенадцать богов устремительных
Желают омыться в крови.

Саги

Скандинавские саги, железные саги,
Вы обрызганы пеной шумящих морей,
И мерцают в вас слёзы, и капли той влаги,
Что гореньями красными мучит людей,
Пробегая в их жилах скорей, всё скорей,
Навевая им жажду открытий сокровищ,
Прогоняя их вдаль от родимых домов,
Научая сердца не бояться чудовищ,
Подучая их жечь всякий дом, каждый кров,
Говоря им, что нет им иного закона,
Чем движенье волны, устремленье ветров,
И качанье ладьи, рокового дракона, –
Чёрный дуб, что познал остриё топоров, –
Сага Эйрика, сага Сигурда, Ниаля,
Бормотание Норн, через клёкоты в речь,
Кругозвучность морей, что ликует, печаля,
Предрешённый пожар, и решающий меч.

Сага

1.

Черту змеиной единя чертой,
Течёт ручей, чья чудотворна влага.
В нём боги пьют. В нём мудрость и отвага.
Огонь, венчанный с свежею водой.

Напиток вдохновенный и святой,

Из недр земли исторгнутая брага.
На берегу сидит и грезит Сага,
Пьёт с Одином из чаши золотой.

Ручей втекает в пенистое Море,

Туда плывёт, весь вырезной, дракон,
Корабль-костёр, в лазоревом просторе.

Там мёртвый Бальдер. Умер, умер он.

И волны вторят в долгом разговоре:
Бог Солнца, Бальдер, будет возрождён.

2.