Ящик Пандоры

Черный контур автомобиля скрылся за поворотом. Рустам пообещал, что квартиру, которую ей снимал бизнесмен, покидать не придется. Девушка нервно повела плечом, отошла от окна. Ей стало грустно. Появилось туманное ощущение беспокойства, будто смерть, едва прикоснувшись к ней черным крылом, умчалась в свою пугающую и таинственную долину теней. Девушка сложила в сумку спортивную одежду, вызвала такси, накинула летную куртку. Напоследок окинула взглядом скромное убранство однокомнатной квартиры.

— Пятничный проект! — усмехнулась она.

Щелкнул дверной замок, от пролетевшего по комнате сквозняка затрепетали стоящие в вазе розы. Алые, как кровь.

2

Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера

— То, что ты утверждаешь, — это чушь, господин Кравец! — кипятился полный мужчина в бежевом костюме и съехавшем набок галстуке. Пиджак был ему маловат, круглый живот выпирал наружу, отчего нижняя пуговица расстегнулась, обнажив край белой рубашки. — И ладно бы такое говорил студент или аспирант! — Он достал большой платок, приложил его к каплям пота на розовом лбу. — Так нет! Это говорит кандидат наук!

Сердясь, он обращался к коллеге «господин», хотя между мужчинами давно установились дружеские отношения.

— Удобная позиция, Семен Дмитриевич! — возразил Кравец. В противоположность собеседнику, он был высоким и худым, карие глаза, обычно грустные и спокойные, в настоящий момент пылали жаждой схватки. Пусть хотя бы в словесной дискуссии!

— Что в ней удобного?

Мужчины сидели в пустой аудитории. Летний период, студенты разъехались кто куда, многие сотрудники института ушли в отпуск. Лето в Петербурге выдалось дождливым и прохладным, что не являлось новостью для города, находящегося на одной широте с южной оконечностью Гренландии и побережьем Аляски. За окном моросил унылый дождь, под порывами ветра гнулись темные стволы деревьев. Худощавый Кравец сцепил длинные пальцы в замок, подался всем телом вперед. На столе лежали разложенные листы бумаги, исписанные мелким почерком. Это вовсе не значило, что кандидат биологических наук Михаил Григорьевич Кравец пренебрегал компьютером при наборе текста, просто набрасывать тезисы вручную ему было привычнее.

— Что же такого удобного в моей позиции? — переспросил толстяк. Он поднес к глазам листок, близоруко сощурился.

— Ты все опровергаешь, Ткаченко! — высокомерно тряхнул густой копной волос Кравец. — Все и всегда! Очень удобно!

— Неправда! — воскликнул Ткаченко. Он размахивал листком, как победным флагом, с той разницей, что бумага имела белый цвет, частично покрытый синими чернилами. — Глянь сам, что ты тут понаписал! — Сверяясь с текстом, он быстро прочел: — «Фашисты вели исследование смертоносного вируса, обладающего чрезвычайно высокой вирулентностью. Так, степень патогенности разработанных немецкими вирусологами штаммов могла достигать девяностопроцентной летальности и определялась чрезвычайно высоким уровнем инфицирования».

Толстяк уставился на собеседника с видом крайнего изумления. Кравец, наоборот, немного успокоился, словно чтение написанного им текста обладало медитативным эффектом.

— И что? — спросил он.

— Как — что?!

— Что так тебя задело?

— Господи! — всплеснул Ткаченко полными руками. — Это ведь сюжет для фантастического романа!

— Почему?

— Потому, что это антинаучное заявление! Только что Флемингом был открыт пенициллин, а немецкие ученые уже смастерили какой-то лютый вирус!

— Хочу напомнить, что формула ядерной реакции была открыта в тридцатые годы двадцатого века! — ядовито заметил Кравец.

Ткаченко выдернул еще один лист.

— Вот! — воскликнул он тоном обличителя. — «Перед учеными Третьего рейха была поставлена задача, — читал он вслух, — создать внеклеточный инфекционный агент, способный реплицироваться чрезвычайно быстро и вызывающий минимальный иммунный ответ у человека. Считается, что немецким микробиологам удалось создать прион — инфекционную белковую молекулу, не содержащую ДНК и РНК, отдаленно схожую с той, что вызывает куру, — типичный пример прионовых заболеваний, встречающихся в горных районах Новой Гвинеи, — обладающей почти стопроцентной летальностью». О господи! — возмущенно вскричал ученый. — Скажите, пожалуйста! Он еще сюда Новую Гвинею приплел! — Он продолжил чтение: — «Однако прионовые заболевания не могли удовлетворить исследователей. И они сосредоточились на исследовании вируса простого герпеса, который, как известно, паразитирует в клетках девяноста процентов жителей земли. Считается, что путем гибридов разных вирусных частиц немцам удалось создать новый вид вируса, обладающий уникальным жизненным циклом. Быстрым проникновением в клетку, стремительной репликацией, что сокращало инкубационный период до предельно короткого времени, активное размножение».

Ткаченко отложил листок и покачал головой.

— Откуда ты это взял, Миша?

Кравец смотрел на листву деревьев за окном, влажная зелень блистала под каплями дождя.