Ящик Пандоры

— Все очень печально, братишка, — с какой-то неясной грустью вздохнул Сливной. — Мы занимались с тобой разными делами. Я спасал людей, ты их калечил или убивал. — Он протестующе поднял широкую ладонь, словно предвидя то, что собирается сказать Авдеев. — Конечно! Добро должно быть с кулаками. Но суть дела от этого не меняется. Мы оба примеряли роль бога на профессиональной основе. Как бы там оно ни было, а посредством наших поступков складывалась дальнейшая судьба разных людей. И вот ты столкнулся с ситуацией, которая не по зубам смертному человеку. Твоя дочь заболела. Что ты сделал? Помчался очертя голову через закрытый на карантин город к ней, будто знаешь какой-то метод лечения! Ты чудом избежал гибели по пути, но как это случалось и раньше, достиг цели.

— Мне помог один парень, — подумал Сергей, и мысль трансформировалась в некое подобие слов, вылетевшее из его рта в форме звуков.

— Точно мыслишь! — дружелюбно засмеялся Сливной. — И боги иногда нуждаются в помощниках.

Сергей оглянулся. Каким-то чутьем уловил за спиной движение. Словно в затемненной спальне промелькнула чья-то тень.

— К чему ты клонишь, Слива?

— Твоя дочь болеет, — терпеливо повторил Сливной. — А ты надеешься справиться с этой бедой при помощи кулаков.

— Что ты предлагаешь?

— Обратись за помощью к другу!

Тень преобразилась. Теперь в спальне над спящей Мариной виднелся силуэт человека. Он наклонился и как будто пытался разглядеть что-то на лице спящей девушки.

— Эй! — крикнул Сергей, но голос подвел его. Он попытался шагнуть вперед, но ступни словно налились свинцом. Падающий из окна золотой свет преобразился, став пурпурно-ярким, как кровь, лицо Марины заалело, и вся комната погрузилась в алое свечение, словно где-то включили красный прожектор.

— Стой, сука!!! — закричал Сергей, скованный бешеной яростью и страхом, и пытался преодолеть разделяющие от ванной до спальни несколько метров, и не мог сделать это.

Человек-тень, напротив, двигался легко и грациозно, как танцовщик балета. Он совершил полукруг по комнате, почти не касаясь пола, остановился на месте и отвесил Авдееву шутливый поклон. Сергей не мог разглядеть его лицо, оно было сокрыто в тени, лишь неестественно алый свет окутывал худощавую фигуру размытым коконом.

— Стой! — прошептал Сергей.

Он вдруг понял, что переместился из ванной комнаты в какое-то огромное помещение, заполненное людьми. Только что Сергей смотрел на струйку воды, мирно стекающую в раковину, а сейчас вместо сиреневых плиток кафеля с рисунками танцующих дельфинов и розовой дверцы, закрывающей душевую кабину, его окружила небесно-голубая дымка. Почему-то странное перемещение не удивило его, он с интересом оглядывался по сторонам. Люди были разными, молодыми и старыми, худыми и тучными, красивыми и безобразными. Всех их объединяло одно общее свойство, — их тела, так же, как и тело порхающего по спальне Марины незнакомца, окружала дымчатая аура красного света. Сергей посмотрел вниз и с каким-то благоговейным ужасом осознал, что здесь отсутствует пол. На его месте блистала пустота. Окружающие люди плыли в воздухе, словно бестелесные призраки, увлекаемые к двери, темнеющей вдалеке, как черный провал на фоне небесной сини.

— Кто вы… — проговорил Сергей, голос, до сего момента едва слышный, загрохотал, как раскат грома.

Стоящий рядом с ним мужчина зажал ладонями уши и виновато улыбнулся. Этот очень человеческий жест побудил Сергея обратиться к нему с вопросом.

— Кто ты такой? — повторил он как можно тише, но даже подобной силы звук прозвучал слишком громко.

— Кто я? — вопрос озадачил мужчину. Он обвел рукой пространство вокруг себя. — Спроси лучше, кто мы? — и прежде, чем Сергей заговорил, умоляюще прижал ладонь к худой груди. — Только, пожалуйста, не кричи! Ты мешаешь слушать!

Авдеев замолчал, и в уши ему влилась какая-то сложная звуковая гармония, похожая на сотканную из нот удивительную музыку, издаваемую человеческими голосами.

— Ты слушаешь музыку? — спросил он настолько тихо, насколько позволяли голосовые связки.

— Музыка? — Человек озадаченно нахмурился. Он был одет в полосатое тряпье с отпечатанным черным цветом номером на надорванном и подшитом грубыми стежками кармане.

Сергей с леденящим ужасом понял, что его собеседник облачен в форму заключенного немецкого концлагеря. Человек был невероятно худым, на скулах чернела щетина. Рядом с ним в безмолвной сосредоточенности сидел высокий, костлявого телосложения мужчина. Взгляд его прозрачно-серых глаз был устремлен в пустоту, на плечах был накинут китель военного покроя, ткань истерлась от времени, но узнать форму офицера вермахта не составляло труда.

— Черт вас побери! — прошептал он. — Что здесь происходит?!

— Тсс… — узник прижал палец к обескровленным губам. — Не следует произносить это имя!

— Почему?

— Он слышит… — Мужчина оглянулся. — Ты поймешь. Если останешься с нами, ты со временем все поймешь. Чего здесь много, так это времени. — Он грустно и задумчиво улыбнулся.

— С вами?! Здесь?!