Ящик Пандоры

— Как кошка! — невесело усмехнулся Сергей. — Говорят, у кошки девять жизней. Вот, я свои расходую.

— Зная тебя, братишка, могу предположить, что свои жизни ты уже израсходовал. Живешь в кредит.

Сливной не торопился завершить разговор, хотя вроде бы и обсуждать было больше нечего. Кто-то говорил ему на фоне беседы, словно большая муха жужжала, врач отвечал лаконично. В комнате зашлась рваным кашлем Марина.

— Спасибо, Слива! — сказал Авдеев. — В больницу я Марину не повезу. Буду поить водой, кормить аспирином и молиться.

В настоящий момент мысль об обращении к Богу была ему отвратительна.

— Подожди! — сказал Сливной.

Авдеев догадался, что врач приложил ладонь к микрофону смартфона, звуки его голоса стали приглушенными. Марина опять закашлялась, тихо застонала. Продолжая держать трубку наготове, Сергей прошел в комнату. Девушка разметалась по постели, на лбу проступили крупные горошины пота, она шептала что-то бессвязное, мечась в бреду. Сергей не стал заморачиваться с градусником, от дочери исходили волны жара. Он разломил блистер, достал две таблетки аспирина, вложил в полуоткрытый рот.

— Что там… — бормотала девушка. — Кто здесь?!

— Тсс… — успокаивающе шептал Сергей. — Это я, папа…

— Папа… — Она разлепила воспаленные веки, в глазах появилось осмысленное выражение, которое тотчас исчезло, уступив место горячечному дурману. Девушка смотрела невидящим взором в точку за его спиной. — Прогони его, папа! — зашептала она горячо и убежденно. — Прогони-и-и-и!!!

Сергей обернулся. В углу стоял простенький шкаф, купленный в «Икее». Они вместе с Мариной ездили в мебельный салон, а потом он долго чертыхался, собирая шкаф, согласно инструкции, которую сочинили конченые придурки. А Марина смеялась над ним, скаля белые зубы, на ее скулах горели пятна румянца. Сейчас эти истории казались нереальными, словно и не было их вовсе в действительности, а он где-то прочел о чем-то похожем или выслушал историю, рассказанную случайным знакомым. А вот нечто невидимое за его спиной, куда был направлен взгляд дочери, казалось реалистичным и страшным, как смертельный вирус.

— Там ничего нет! — сказал Сергей. Он перекладывал смартфон из одной руки в другую, ладони вспотели. — У тебя жар. Прими таблетки, Марина!

Девушка послушно проглотила аспирин, откинулась на подушку.

— Оно там, папа! — тихо, но с какой-то пугающей убежденностью сказала Марина. — Оно стоит за твоей спиной. Он… — Ее губы задрожали, на глаза навернулись слезы.

— Кто он, Мариночка?! Кто?!

— Не знаю… Оно улыбается! — Ее лицо исказила гримаса ужаса, девушка зажмурилась.

Все так же, с приложенным смартфоном к правому уху, Сергей подошел к шкафу, обстучал створки кулаком. Он понимал, что потворствует бреду дочери, вызванному болезнью и высокой температурой, но где-то в недрах сознания, как крохотный уголек в потухшем костре, тлела жутковатая в своем неправдоподобии мысль. Марина действительно что-то увидела. Нечто настолько немыслимое, во что отказывается верить рассудок современного человека, основывающийся на здравом смысле и материальности. Мы верим в то, что имеет физические параметры, помним то, что могли увидеть и потрогать руками, говорим о том, что обладает размерами и массой.

— Алло! — пробасил Сливной.

— Да, Витя, я здесь! — с облегчением ответил Сергей.

Марина засыпала, черты ее лица смягчились, Авдеев вышел на кухню.

— Как ты там?

— Не самый радостный период в жизни, — сказал Сергей. Он включил газ на плите, поставил на огонь чайник. — У Марины начались галлюцинации.

— Так бывает при гипертермии. Аспирин дал?

— Это единственное, на что я способен, — раздраженно ответил Авдеев. Он насыпал в пустую чашку растворимого кофе. — Кормлю дочку аспирином. Прикольная история, Слива! Моя благоверная свалила в Англию, когда Марина была маленькой. Я в то время в военные командировки ездил. Объяснял всем, что бабло зарабатывал, — сказал он с едва скрываемой злобой в голосе. — Врал, как обычно. Что заработал, то потом и пробухал! Короче, в тот период, когда все нормальные отцы кормят дочерей сладостями, я из «калаша» палил. А сейчас вместо шоколадки взрослой девочке аспирин даю!

Он налил кипяток в чашку, на поверхности закипела бурая пена.

— Некоторые социологи считают эпидемии чем-то вроде смертельного сита, через которое просеивается человеческая популяция. Сильные выживают, и улучшается геном, — задумчиво сказал Сливной.

— А ты как думаешь?

— Я врач, а не социолог. Мое дело — людей лечить или облегчать им страдания. А кто выживет или нет — не мне решать.

— Я видел безоружную толпу в состоянии смертельной опасности. Большинство ведут себя, как овцы, когда в стадо врезается стая волков. Сбиваются в кучки, блеют, дрожа от ужаса. — Сергей отхлебнул из чашки. — По мне, так лучше погибать, как это делают бабуины!

— Бабуины? — удивленно переспросил Сливной.

Сергей грустно засмеялся.