Ящик Пандоры

Приходится пожертвовать завтраком. Приняв душ, они одеваются, прыгают в джип и мчатся к Белой горе. В разгар дня светло-бежевая гора похожа на водруженный посреди пустыни прямоугольный стол.

Они поднимаются к пещере с загороженным входом. Вокруг них колеблется раскаленный воздух.

Сейчас все решится. Сейчас я узнаю, могу ли действовать в прошлом.

Температура быстро растет. Сухой воздух обжигает легкие, они часто припадают к бутылке с водой, но это не спасает.

– Скорее! – торопит Опал.

Рене достает динамитные плашки и подсовывает под круглую скалу. Потом разматывает длинный фитиль, ведущий к электродетонатору. Распластавшись за валуном, они затыкают уши. Рене нажимает ногой на детонатор.

Над ними проносится туча каменой картечи, почва содрогается. От огромной скалы осталась куча щебня.

Рене достает фонарь и светит внутрь пещеры. В глубь горы уходит длинный коридор. Они спускаются вниз по этому естественному тоннелю метров в десять высотой.

Атлантам приходилось нагибаться, чтобы здесь пролезть.

Спускаться очень трудно. От просачивающейся внутрь влаги здесь образовались сталактиты и сталагмиты, все более длинные и острые по мере спуска. Через них приходится пробираться, как через лес.

12 000 лет назад эти каменные образования могли еще не появиться. А если уже появились, то были не такими длинными.

Воздух становится все прохладнее, все влажнее.

Нас проглатывает темная каменная пасть.

Спуск никак не кончается, пещера оказалась глубже, чем они ожидали.

Сейчас мы в пищеводе.

Наконец они попадают в огромный зал с бирюзовым водоемом, где сверкают наслоения и кристаллы соли.

Желудок горы и ее желудочный сок.

Зал велик и в ширину, и в высоту. Светя фонарем на стены, два спелеолога различают в глубине этого каменного собора какие-то узкие выступы. Сначала они принимают их за сталагмиты, потом, поняв, что это, смотрят друг на друга в благоговейном ужасе.

Ребра.

Луч фонаря выхватывает позвонки и тазовые кости.

Огромные человеческие скелеты.

Разные формы таза позволяют различить мужчину и женщину. Над позвонками видны плоские треугольники лопаток, дальше громоздятся два человеческих черепа диаметром в несколько метров.

Рене проникает в более крупный костяной шар – видимо, это череп мужчины.

Это Геб? Если да, то я там, где помещался его дух. Его гиппокамп. Он освещает череп изнутри, светит лучом из пустых глазниц наружу.

Опал интересен второй, меньший череп. Переступив через нижнюю челюсть, она освещает кости носа, потом идет вдоль позвоночника этого двадцатиметрового скелета, вдоль узнаваемых костей плеча, предплечья, вдоль лучевой кости.

Пройдя каждый по своей траектории, они сходятся там, где сплелись пястные кости и фаланги двух скелетов.

– Они умерли, держась за руки, – говорит взволнованная Опал.

Она светит на грудину, там что-то поблескивает. Это ожерелье, заканчивающееся дельфином. Такое же осталось на мужском скелете.

Это они, больше некому.

Опал и Рене тяжело вздыхают, у обоих щемит сердце.

У них получилось. У нас тоже.

– Я не осмеливалась полностью в это поверить. До последней минуты, – признается она.

Вместе они освещают два прекрасно сохранившихся скелета. Все кости, до самой мелкой, на месте. Рене продолжает осмотр пещеры, освещает стены под всеми мыслимыми углами и наконец застывает перед нишей.

– Вот они!

Он указывает на два гигантских, высотой в десяток метров, кувшина.

– Расколем и посмотрим, есть ли там свитки?

Опал уже готова замахнуться топориком, но Рене хватает ее за руку.

– Свитки Мертвого моря – и те пострадали от света и воздуха. Когда кувшины разбили, пергаменты потрескались и рассыпались в пыль, в лучшем случае на конфетти. Археологам пришлось возиться много лет, чтобы разобраться в головоломках, в которые превратились тексты.

– Что же вы предлагаете?

– Они ждали 12 000 лет, пусть подождут еще несколько часов.

Рене светит на дельфинов, нацарапанных на обоих кувшинах.

– Этот опознавательный знак предложил сам Геб. Сомнений больше нет, это те самые кувшины, в них бесценные, но очень хрупкие тексты.

– Этот момент надо запечатлеть.

Они достают фотоаппараты и фотографируют находку во всех ракурсах.

– Теперь мы сможем сообщить миру о нашем открытии и о существовании атлантов. Откроется правда о происходившем 12 000 лет назад, – говорит Опал.

Но Рене не покидает озабоченность.

– Даже фотографии ничего никому не докажут. Скептики будут твердить, что это подделка. В интернете видимо-невидимо снимков, демонстрирующих всевозможные колоссальные скелеты. В этих увидят очередной артефакт, не более того.

– Как же быть?