Ящик Пандоры

После подъема киля корабль кренится правым бортом. Весь он трещит под напором ветра, течения, волн, парусов и руля. Пассажиры, повинуясь команде Нут, переползают на левый борот, чтобы компенсировать крен.

Дальше все происходит замедленно. Судно застыло на месте, притяжение воронки влечет его в одну сторону, ветер, дующий в паруса, – в противоположную.

Сила ветра против силы воды.

Доски корпуса зловеще трещат от натуги.

Нут закрывает глаза. Осирис кидает канаты с носа в воду. Концы ловятся неясными тенями. Из воды выныривает плавник.

Нам на помощь приплыли дельфины!

Атлантида неуклонно погружается в пучину, и только клубы черного вулканического дыма указывают на место, где недавно находился остров.

Уходящие с носа под воду канаты натянуты, как струны, что говорит о том, как напрягает силы дельфинья стая.

Нут не отходит от Рене-Геба. Пассажиры жмутся друг к другу.

Напряженное ожидание.

Дрожь. Стук зубов. Расширенные зрачки. Фонтаны огня. Натянутые канаты. Черные тучи. Ветер. Крики. Вспышки. Сумасшедшие удары волн. Десятки дельфиньих плавников. Безумное биение сердец. Природа бушует. Небо ревет. Вода кипит.

Лишь бы получилось.

Над кораблем с криками кружат чайки, как будто насмехаются над теми, кто так зависит от суши и от моря, в отличие от них, вольных дочерей воздушной стихии.

На всех лицах читается смертельная тревога. Вокруг вакханалия погибели, грохота, вспышек, сотрясений, пены и лавы.

Секунды текут нестерпимо медленно, разгулу стихии не видно конца.

Должно получиться.

Кажется, этот апокалипсис на века.

Но в конце концов тянущие судно дельфины торжествуют над тащащим его назад течением.

Дельфинов, бросившихся нам на выручку, должно быть видимо-невидимо.

Тяга вспять больше не властна над кораблем. Он медленно, но неуклонно набирает ход.

Получилось?

Выжившие переглядываются, не веря в свое везение. Ветер упорно надувает паруса, корабль ускоряет ход под хмурящимися небесами.

– Сколько нас? – спрашивает Рене-Геб.

– Я сосчитала, кроме нас двоих и наших четверых детей, еще сто шестьдесят восемь человек. Всего выживших сто семьдесят четыре, – докладывает Нут.

Сто семьдесят четыре. Я спас сто семьдесят четыре атланта из восьмисот тысяч!

– Куда мы теперь? – спрашивает молодая, всего 245 лет от роду, женщина, с трудом сдерживая рыдание.

Устами Геба ей отвечает дух Рене:

– На восток. Держим этот курс. Скоро мы подойдем к берегу и поплывем вдоль него на землю, которую в будущем назовут Египтом.

Взгляды мореплавателей поневоле обращаются назад, туда, где раньше находилась Атлантида, а теперь витает пар над водой.

Нут кидается в объятия к Гебу, не выпускающему из рук руль. Только сейчас она дает волю слезам. Атлант видит, что и его тело сотрясается от неподвластного ему приступа эмоций. Рене не составляет труда понять, что это.

Бесконечная грусть.

Все на борту разрываются между отчаянием, вызванным гибелью всего, что им дорого, и облегчением.

Грусть и надежда.

Корабль со 174 последними атлантами, обессиленными и дрожащими, набирает скорость, устремляясь на восток. Дух учителя истории отделяется от тела астронома, чтобы оглядеть всю картину со стороны.

Теперь это не будущее и не настоящее, это прошлое. Я пережил потоп и гибель в океанской пучине цивилизации атлантов.

Отныне этот уникальный исторический момент будет жить в моих воспоминаниях.

67.

Рене Толедано возвращается из своей регрессии на «Летучую рыбу», все еще воюющую со штормом. Его силу, правда, уже не сравнить с прежней, но плавание по-прежнему сопряжено с трудностями и неудобствами.

Учитель истории обнаруживает, что потратил три часа на помощь атлантам, угодившим во Всемирный потоп.

Он выпивает чашечку кофе, надевает непромокаемый плащ и поднимается к Опал, не выпускающей штурвал парусника, взлетающего на гребни волн посреди бушующего моря.

– Сто семьдесят четыре, – докладывает он. – Столько людей пережило потоп.

Она делает одобрительный жест.

– Как я погляжу, вы кардинально поменяли ход истории человечества! – кричит она, перекрывая вой ветра.

– Мы увидим, так ли это, когда проверим, сумели ли выжившие возродить свою цивилизацию. Встретимся с Гебом, Нут, их детьми и другими атлантами там, куда они должны были прибыть. Курс на Египет.

Парусник летит по волнам, иногда подбрасываемый ветром в воздух, подтверждая, что не зря получил свое имя – «Летучая рыба».

Весь первый день пути Опал и Рене вынуждены бороться с шестибалльным штормом, но яхта освоилась с волнами, обрела свой оригинальный способ справляться с ними и уверенно держит курс на юго-восток.

К вечеру ветер немного стихает, и обессиленные мореходы решают доверить управление автопилоту.