Ящик Пандоры

Они не позаботились захватить с собой еды. В их распоряжении только мертвая рыба. Охотятся для них дельфины, забрасывающие добытую рыбу на палубу. Разглядывая изгибающихся в агонии сардин, атланты испытывают отвращение и страх.

Разрываясь между тошнотой и голодом, некоторые преодолевают себя и подносят ко рту алую плоть. Многих, вкусивших сырой рыбы, рвет. Остальные выбирают пост.

Всего за один день они знакомятся с неведомыми раньше эмоциями – страхом, грустью, яростью, сожалением.

Необходимость питаться трупами усиливает эти четыре отрицательные эмоции.

Геб сосредоточен на задачах капитана корабля, ему хочется совершенствовать свое мореходное искусство. Он чувствует, что чего-то они лишились навсегда, но, следуя древним заветам атлантов, твердит про себя: «Ничего, не беда. Происходящее с нами только нам во благо».

Он сосредоточивается на будущем, гоня ностальгию по прошлому, которого не изменить. Он видит в собственных детях возможность весны для цивилизации атлантов, только что пережившей жесточайшую зиму.

Что до Нут, то она сочиняет песню, которую все распевают хором, чтобы подбодрить друг друга:

Все, что мы любили, разрушено,
Все, что нам светило, потушено,
Но пульсирует руар у нас в крови,
Он приказывает каждому: живи.
Наше первое сердце – Мем-сет,
Он для нас путеводный свет.
Ободряют нас сгинувших души,
Ха-мем-птах возродим мы на суше.

69.

Ветер несет «Летучую рыбу» над пенными барашками волн. Светает, Рене, вцепившийся в штурвал, твердо держит курс на юго-восток. Когда его оставляют силы, к штурвалу встает Опал, отпуская его отдохнуть.

Вечером учитель истории и гипнотизерша обсуждают все приключившиеся с ними. Опал еще раз пытается спуститься на десять ступеней вниз, но огнедышащая дверь никак не поддается.

Перед сном Рене встречается с Гебом, чтобы научить его главному правилу мореплавания: лавированию, позволяющему не сбиваться с курса даже при встречном ветре.

Время от времени Опал и Рене повторяют фокус «Помимо меня» и утыкаются в не дающий им покоя вопрос: «Является ли все происходящее с нами незыблемой судьбой?»

70.

«Мнемозина». Ананке

В древнегреческой мифологии Ананке – божество неизбежности.

Ананке олицетворят неподвластную человеку необходимость – естественную, физическую, логическую и божественную. Нет смысла боготворить ее, осуждать, стараться разжалобить, она – воплощение понятия «надо».

При этом Ананке не требует от человека бескрайнего смирения. Наоборот, он должен гармонично вливаться в поток своей и коллективной судьбы, не плывя против течения и не сетуя.

Греки никогда не чтили эту богиню, считая ее источником неприятностей. Кстати, Ананке – мать трех зловещих сестер Мойр, управляющих людскими судьбами. Клото плетет нити людского существования, Лахесис распутывает узлы, Атропос не прощает и режет нити ножом, отчего наступает смерть. Но примерно с 560 года до нашей эры последователи культа Орфея начинают поклоняться Ананке как отдельной богине.

Слово «Ананке» вырезано на одном из самых заметных камней собора Парижской Богоматери, где оно обозначает основополагающий принцип, управляющий миром.

71.

На третий день пути многие пассажиры начинают требовать возвращения обратно.

– Возможно, остров снова всплыл, – предполагает один атлант-оптимист.

– Вдруг из моря осталась торчать верхушка вулкана, – фантазирует другой.

– Возможно, остались выжившие, уцепившиеся за обломки.

– Возможно, есть более близкий берег.

Так вслед за страхом, гневом и печалью атланты открывают для себя внутренние раздоры. Но судно одно-единственное, и разделиться нет возможности. Желающие плыть дальше на восток и желающие повернуть на запад уже спорят с пеной у рта.

Каждый уверен в своей правоте и переходит на крик. Отвешена пощечина, завязывается потасовка.