Ясон. Том 1

Я улыбнулась. Смочила кусочек бинта водой и вытерла кровь. Затем капнула прямо в рану сока мириндики и под недовольное мычание Марфелоса кое-как перевязала ему живот.

– Печет просто ужас, – пожаловался он, садясь. – Но сейчас уже меньше. Спасибо.

– Пожалуйста, – я мило улыбнулась и спрятала свою «аптечку» назад.

Обедали мы молча. Удивительная тишина вокруг зачаровывала, я поймала себя на мысли, что хотела бы остаться здесь навсегда. Марфелос тоже задумался и, судя по его лицу, о чем-то невеселом. Не знаю, сколько мы просидели там, наверное, несколько часов.

– Рана почти затянулась, – удивленно воскликнул мартиандр, заглядывая под повязку. – Твое лекарство, и вправду волшебное.

– Может, и волшебное, – равнодушно ответила я. – Поедем?

– Пора бы. Пойду, воды наберу.

Марфелос грациозно поднялся, подхватил с земли фляги и пружинисто зашагал к озеру. Я начала запаковывать в бумагу и тряпки остатки нашей еды. Марфелос присел на берегу, умылся, встряхнул головой, разбрасывая в сторону брызги, и опустил первую флягу в озеро.

Гладь воды покрылась мелкой серебристой рябью. Поначалу я не обратила на это внимания: не сразу дошло, что ветра-то нет. Марфелос ряби не заметил, продолжал, как ни в чем не бывало, наполнять фляги. Переливистый звон, до того звучащий тихо, почти неслышно, стал ощутимо громче. На заднем фоне зазвучал стройный многоголосый женский хор. Вода вспенилась и забурлила. Марфелос спокойно отложил флягу и поднял глаза.

В нескольких метрах от него вынырнули три девушки: черноволосые, стройные, с правильными красивыми лицами. За их спинами, поднимая миллиарды брызг, взметнулись серебристые хвосты.

– Русалки, – зачарованно прошептала я, глядя на них во все глаза.

Русалки запели громче. Теперь я могла различить слова и, знай я этот язык, вполне могла бы понять, о чем речь. Они вытянули к Марфелосу тонкие изящные руки, и он с блаженной улыбкой на губах зашел по щиколотку в воду. Тут уж я поняла, что дело пахнет керосином. Лица русалок исказились свирепыми кровожадными гримасами, полные розовые губки искривились, из-под них вылезли длинные полупрозрачные клыки. Я рванула вперед.

Марфелос заходил в воду медленно, как бы привыкая. Русалки призывно манили его, без остановки напевая свою странную песню. Я с разбегу влетела в прохладную чистую воду и, схватив мартиандра за руку, потащила к берегу. Он легко высвободился и продолжил идти.

– Марфелос! – в отчаянии выкрикнула я. – Очнись! Это же русалки!

Он ничего не ответил, снова отбросил мою руку.

– Марфелос! – я залепила ему пощечину. – Але! Ты, что голых баб никогда не видел?! Очнись!

Он остановился и перевел на меня мутный стеклянный взгляд. Я выругалась и с размаха залепила ему еще одну пощечину, такую, что его голова мотнулась в сторону. Марфелос обиженно скривил губы. Я потащила его к берегу, пользуясь замешательством, он, нехотя, но шел за мной. Вслед яростно и дико зашипели русалки. Я прибавила шагу.

Последний метр дался особенно тяжело. Марфелос опять начал сопротивляться и мне пришлось двинуть ему в челюсть кулаком, чтобы немного привести в чувство. Русалки следовали за нами и пытались ухватить его за одежду, но я, размахивая мечом, отгоняла их.

Выйдя из воды, Марфелос упал без сознания. Ругаясь, я потащила его прочь от озера, где в бессильной злобе бесновались русалки. Очнулся он, только когда последний серебристый хвост скрылся под водой. Резко открыл глаза, закашлялся и, болезненно морщась, потрогал лицо.

– Какого хрена произошло? – хрипловато спросил он.

– На тебя напали русалки, – довольно спокойно ответила я.

– А что с моим лицом?

– Эм, нуу, тебя пришлось приводить в чувства, – начала я. – Ты, что ничего не помнишь?

– Почему же, помню. Русалок помню и как ты меня по лицу била тоже.

– Извини, я просто испугалась немного, – виновато проговорила я.

– Все правильно сделала. Не растерялась, – он ободряюще улыбнулся. – Мы с тобой теперь одинаково синие.

Я вспомнила, что левая часть моего лица – сплошной синяк, как и у него теперь, и тоже улыбнулась.

– Поехали, пока еще кто-нибудь не вылез. Второго спасения я, боюсь, не переживу, – насмешливо сказал он.

– Сам напросился, – весело огрызнулась я и затянула тесемку на седельной сумке.

Из леса мы выехали в нескольких шагах от места, где въехали. Марфелос поморщился как от зубной боли, ударил коня пятками и, вздымая клубы пыли, погнал по дороге. Я замешкалась, и, подгоняя Дрантугу, бросилась его догонять. Галопом мы скакали недолго, через полчаса пришлось перейти на рысь, а затем и вовсе на шаг: лошади совсем выдохлись. По сторонам дороги все также тянулись болото и лес, изредка деревья чуть отступали, образуя уютные полянки. Проехав шагом с километр, Марфелос снова погнал коня в галоп. Так продолжалось до самого вечера.

Огромное красное солнце медленно подползло к краю горизонта, отражаясь в мелких озерцах. Лес сильно поредел, среди высоких разлапистых деревьев виднелась темная гладь реки. Марфелос остановился и привстал в стременах, высматривая что-то.

– В чем дело? – любопытно спросила я.