Ястреб Черной королевы

– Способности открывать дороги через слои. Софья прошла следом за бабочкой по этой дороге и появилась там, куда стремилась. Возникла перед казармами стрельцов будто из воздуха. Верхом на серебряном коне, в сопровождении ястреба и бабочки. Этот эпический момент потом часто отображали в картинах и скульптурах. Потрясенные стрельцы без раздумий пошли за царицей. Ей нужно было успеть в Кремль до того, как туда подойдут основные силы заговорщиков, поэтому она, не раздумывая и не сомневаясь, можно так или нет, еще раз сделала невозможное – провела за собой по тайной дороге стрельцов. И уже перед изумленным Преображенским полком опять буквально из воздуха появилась царица верхом на серебряном коне, во главе стрелецкого войска. Первые минуты замешательства решили все. Бунт был подавлен молниеносно. Позже царица Софья использовала этот же способ и в сражениях. Проводила за собой отряды, внезапно ударявшие в тыл противнику. Эта способность царицы изрядно деморализовала ее врагов – так, что впоследствии они предпочитали заранее идти на уступки и заключать мирные договоры, не вступая в сражения. Так были завоеваны Крым, Польша, Швеция.

– А Ястребов?

– Ястребов был рядом с ней. После, через несколько лет, случилась мутная история, где Ястребовы якобы злоумышляли против царицы. Но, скорее всего, это было устроено воронами, и они шантажировали Софью жизнью Ястребова, чтобы заставить ее отдать бабочку. С тех пор род Ястребовых сгинул бесследно, Софья надела траур и больше не использовала бабочку. Можно было бы предположить, что ее фамильяр погиб, но маги без фамильяра долго не живут, а Софья правила еще несколько лет. Но с тех пор ситуация в нашем мире изменилась необратимо. Вороны использовали возможность передачи фамильяров, открытую Ястребовым, и, соединив это с технологией запирающих уз, придумали поводки. Теперь все маги по окончании обучения частично отдают власть над своими фамильярами, позволяя воронам надеть на них поводки. Мы все, Андрей, на поводках у Инквизиции и Поводырей, не можем даже лишнего слова сказать против них, не то что открыто выступить. Правда, кроме редких отчаянных храбрецов, отступников, отказавшихся от поводка и сбежавших. Но они, вынужденные всю жизнь скрываться, тоже, по сути, бессильны. И только твоя бабочка, которая может разрывать эти узы, способна изменить ситуацию. Конечно, не сейчас – ныне она слаба, но со временем, когда ты научишься в полной мере пользоваться ее силой… Теперь понимаешь, почему Инквизиция убьет тебя, как только узнает о бабочке, а другие маги будут драться за твоего фамильяра и, возможно, попытаются вынудить тебя передать его им?

Андрей похолодел. Он смотрел на князя с ужасом, не решаясь произнести ни слова.

– Вижу, – мягко добавил князь, – теперь ты понимаешь, как ценны для тебя сильные союзники.

* * *

– Чего-то ты притих, паря, – заметил Михаил Иванович.

– Так… – неопределенно ответил Андрей, – с князем поговорил…

Михаил Иванович закряхтел и сказал недовольно:

– Поди, сперва хвалил и золотые горы сулил, а после пугал?

– Примерно. А вы откуда знаете?

– Дык… дурное дело – нехитрое. Кошаки – они такие. Сперва мурлычет и ластится, а после рыкнет, а то и когтями полоснет. Покуда ему выгодно, он за тебя будет, а как ты станешь неинтересным или слишком опасным – спиной к нему берегись поворачиваться. Перегрызет горло не раздумывая.

– И что мне делать? – растерялся Андрей.

– Эх, паря, – вздохнул Михаил Иванович, посмотрел сочувственно и даже вдруг, протянув мозолистую ладонь, неуклюже потрепал его по затылку, – из меня-то тоже помощник не особо. Прежде, когда в полной силе был, то, может… Эх… да вишь, вон детки мои чего: сильнее Ванечки, сына моего, зверя не было, да и супружница его, белая волчица, – последняя из рода, не сыскать уж таких… И чего? Встряли супротив воронов – и сгинули ни за что в один день. Хорошо, внуков мне оставили, князь вступился, низкий поклон ему, что уж… Сказал: какой с калеки и старика спрос… Да и договором этим повязали меня, как пса цепного, к энтому музею, к клятым сокровищам приставили. Чтоб, значит, и вякнуть не смел. Но все одно по гроб жизни я ему благодарен, потому тоже не пойду против него. Так что ты, малец, держись пока князя, только все-таки настороже будь. Понял, что ли?

Андрей кивнул. Старик вздохнул и опять потрепал его по голове, а немного погодя добавил:

– А ишо… такое дело… Свойство такое у кошаков: намурлыкают тебе дрему, да и забудешь после нее то, чего тебе не надобно помнить. Так что и говори с ними с осторожностью, слишком-то уж не открывайся…

Андрей вдруг подумал: что-то такое было ведь, кажется. Серебряная кошка. Колючка. «Откуда я про нее знаю? Кажется, снилась мне когда-то, а потом я забыл все про нее и про эти сны. И еще папина песня про сокола и ворона – откуда? Из снов, фантазий или все-таки из настоящей памяти?»

Но он так и не смог ничего вспомнить.

* * *