Ястреб в огне

Мириам моргнула от неожиданности, снова вскидывая к плечу игольник. Крик повторился, а затем из красно-желтых рядов Змей, прижимающихся к стенам на центральной улице, вылетели несколько гранат – едва различимых на фоне трупов, покрывающих мостовую и баррикады.

И упали прямо среди Волков, сцепившихся с Молотами.

Красная точка прицела пробежала по раскрашенным лицам, указав на кричавшую – высокую чернокожую девушку, сидящую на плечах у здоровенного рейдера прямо за остатками центральной баррикады. Прицел лег на ее лицо, расчерченное желтым – но дрогнул, когда внизу, на площади, взорвались гранаты, расшвыривая каменные обломки и куски человеческих тел. Иглы ушли в сторону, ударив в грудь другую девушку, в красной раскраске. Рейдер стремительно сбросил свою ношу вниз, прикрывая собой – и третий крик, прозвучавший чуть глуше, заставил прийти в движение людей на всех трех улицах, словно смерть большого Волка была сигналом к действию, которого они ждали.

Две ракеты, вылетев с боковых улиц, перечеркнули залитую кровью площадь неровным белым крестом. Одна, на мгновение раньше, ударила в ворота Верхнего города, расположенные за последним рядом укреплений. Вторая – врезалась в стену справа от Мириам, шагах в десяти, кроша облицовку, и расшвыривая гвардейцев, укрывающихся между зубцами. Взрыв бросил ее плечом о край стены, вперед, ближе к площади, заставив упереться в камень локтями, и игольником. Шлем перекосило от удара. Она тряхнула головой, услышала, как рядом грязно ругается Анита, которую тоже сбило с ног, и посмотрела вниз.

Площадь стремительно заполнялась Змеями. Женщины в броне с цветными лоскутами хлынули через остатки баррикад, сопровождаемые рейдерами в черных бронежилетах – видимо, Тиграми. Беспорядочно хлопали игольники, на второй баррикаде взорвалась еще одна граната, разбросав Молотов в стороны. Затем откуда-то справа появился Арго, перерубив длинным мечом сразу трех разрисованных девушек, первыми забравшихся на баррикаду. Брошенная в него граната ударилась о подставленный плашмя клинок, и отлетела назад, в штурмующих.

Ее взрыв, почему-то совсем тихий, оставил в мостовой еще одну окровавленную воронку, опрокинув рейдеров и отбросив Арго назад, за баррикаду. Мириам увидела как он перекатился, и встал, покачиваясь, а потом снова упал на колено. В переговорнике кричали, надрываясь, про площадь у магистрата, и, кажется, смеялся Ланье. Мириам подняла игольник, упираясь в камень разбитыми локтями, и вдруг почувствовала, как кто-то смотрит на нее снизу, через прицел – блеск черных глаз, принадлежащих Пауку, его радость, острую, как только что заточенное лезвие. Ощущение было мимолетным, и прошло за долю секунды – а потом что-то ударило ее в плечо, заставив выпустить рукоять и упасть на бок, глядя на северный холм. Боли она не ощутила. Лежать было удобно, только что-то теплое текло по груди, и шее, слегка щекоча под броней. Она лежала так, и смотрела на огни рейдеров, заполняющие улицы у магистрата, бегущие навстречу ярким полосам огнеметов Ланье и вспышкам орудий. Кто-то кричал за спиной, изо всех сил – пока знакомые белые полосы не перечертили магистрат несколько раз, и металлический конус церкви не вспыхнул, ярко, будто освещенный изнутри фейерверком. А затем надломился и медленно обрушился вовнутрь, превращаясь в уродливо торчащий серый обрубок, истекающий дымом. Голос в переговорнике, всхлипнул, совсем по детски, и затих.

Мириам, перевернувшись на спину, продолжала смотреть в небо. Туда, где среди редких рассветных облаков, двигалось что-то невидимое и страшное, сворачиваясь как пружина размером в долину Хокса, прямо у нее над головой.

Интермедия V.

Кейн длинным прыжком преодолел последние несколько метров подвесного мостика. Разбитое колено не выдержало, и подвернулось, заставив его развернуться на здоровой ноге, вскидывая винтовку к плечу. Несколько игл просвистели мимо, хлестнув по сухому винограду, устилавшему крышу. Ответные выстрелы Кейна ударили в подвесные кронштейны, удерживающие мост, разорвав тонкие стальные тросы. Пауки, бегущие следом, рухнули вниз, на улицу, заполненную их собратьями – вместе с сотнями килограмм дерева и металла. Мост, вытянувшись под собственной тяжестью, кнутом хлестнул по стене противоположного дома, оставив широкую прореху в толпе внизу.

Кейн с трудом вскочил, и, хромая, побежал дальше. Верхний город приближался, так что можно было слышать ропот людей на центральной площади, свист минометных залпов впереди и справа. С крыши позади выстрелили еще несколько раз, но монах уже нырнул вниз, по скату, к следующему мостику, на ходу поправляя гарнитуру, ненадежно закрепленную на шее.

– Держать церковь! – Шериф повторял это уже третий или четвертый раз, но никто не отвечал ему. Радио доносило хлопки выстрелов, звуки взрывов и крики. Где-то, словно на огромном расстоянии, ругался Ланье – беззлобно, тихо, будто занимаясь какой-то нудной и тяжелой работой.