Ястреб

— Какая красота! — воскликнула она, обернувшись к нему с выражением неподдельного восторга на лице.

И тут его сердце остановилось.

Она выглядела красавицей. Ослепительной. Черты остались прежними, но что-то неощутимо переменилось. Как будто он увидел ее впервые. Всю ее. Полностью. И открыл в ней что-то истинное и важное.

Может, Элли и пыталась командовать, была слишком требовательной и чересчур серьезной, но она оставалась при этом смышленой, благородной, чувствительной молодой девушкой, которую самым наглым образом похитили из дома. И которая с поразительной стойкостью выносила все трудности, выпавшие на ее долю. Не рыдала и не жаловалась, а отважно принимала сложившуюся ситуацию со спокойной решимостью. И ей, судя по всему, ничего не стоило дать ему нагоняй, словно он какой-то нерадивый школьник.

Проклятие, как бы она его ни раздражала, он не мог ею не восхищаться!

Несколько смущенный направлением своих мыслей, Эрик сказал:

— Как я понимаю, тебе не раз доводилось это проделывать.

— Очень, очень давно, — ответила она с улыбкой.

Не так уж и давно, готов был он поспорить. Глядя на ее пылающие щеки и сияющие глаза, можно было легко представить себе, какой живой девочкой она была.

Элли искоса взглянула на него:

— Вы будете смеяться, но когда я была маленькая, пределом моих желаний было побывать на каждом островке между Ирландией и Норвегией.

Эрик пристально посмотрел на нее:

— Мне это вовсе не кажется смешным.

Ему понятно было это стремление. Хорошо понятно. Они были слишком похожи, в душе ее таилась любовь к приключениям. Ему тоже знаком был азарт исследователя. Возбуждение, которое охватывает, когда посещаешь незнакомые места, видишь много нового, расширяешь в своем воображении узкие границы мира, в котором живешь.

Эрик отвернулся, встревоженный странным беспокойством, разраставшимся внутри.

Они стояли высоко, на самом верху естественной арки, глядя на бескрайнюю синюю гладь, уходящую вдаль.

— Здесь так спокойно, — сказала Элли, понизив голос.

Ветер трепал прядь ее волос, бросая на лицо, и она убрала ее, заправив за ухо.

Она была права: море было на удивление чистым, за исключением нескольких рыбацких плоскодонок.

Эрику очень хотелось бы знать, окончательно ли ушли англичане, отказавшись от дальнейших поисков. И мгновением позже он получил ответ на свой вопрос, когда белое пятно паруса показалось в отдалении с юга. Враги еще были здесь. Не сидели в засаде, как обычно, а активно охотились. Должно быть, он разозлил их сильнее, чем представлял себе.

Элли ничего не заметила: ее взгляд был устремлен на запад.

— А это?..

Она указала вдаль. Эрик по голосу заметил, что она взволнована.

Он с сочувствием посмотрел на нее и кивнул:

— Да, это побережье Антрима.

Ирландия. Ее дом.

— Так близко, — сказала она с тоской.

Не следовало ему смотреть на нее. В ее лице он увидел такую затаенную печаль, что ему немедленно захотелось схватить ее в объятия и утешить, чтобы и следа тяжелых переживаний не осталось в ее душе.

— Скучаешь по родным? — неожиданно для себя спросил он.

— Они думают, что я погибла, — ответила Элли. Губы ее дрожали. Эрик почувствовал жгучую боль в груди. — Им уже столько пришлось пережить.

Эрик принял решение. Он не имел возможности изменить ее положение — по крайней мере, до тех пор, пока наступление не начнется, — но он мог бы хоть немного облегчить ее горе и печаль. Ему в любом случае нужно было сегодня ночью вернуться в Данейверти. От этого не будет вреда.

— Что, если я попробую передать им весточку, что ты жива и здорова?

Элли ахнула и повернулась к нему с недоверием и надеждой в широко раскрытых глазах:

— Вы серьезно?

Он торжественно кивнул:

— При одном условии.

В ее взгляде появилась настороженность, и Эрик пытался угадать, что происходит у нее в голове.

— Что за условие?

— Что ты постараешься весело провести остаток времени, пока мы на этом острове.

Элли пришла в ужас.

— Я не смогу.

Эрик ничего не сказал, только приподнял брови.

Ее брови сошлись на переносице.

— Зачем вам это нужно? — спросила она.

Эрик и сам не знал, знал только, что для него это важно. Он хотел видеть ее улыбку. Хотел видеть ее счастливой.

— Это для твоей же пользы, не для меня. Ну что, договорились?

Элли, запрокинув голову, так пристально изучала его, что Эрику показалось, будто она видит его насквозь. Он еле сдержал необъяснимый позыв поежиться. Он не привык к тому, чтобы люди на него так смотрели — как будто в глубину души. Но ей, видимо, понравилось то, что она увидела, потому что на лице ее расцвела широкая улыбка.

— Когда вы ее пошлете?

— Сегодня ночью. Устраивает? — сказал он, улыбаясь в ответ.

Должно быть, это превзошло ее ожидания, потому что она вдруг обвила его грудь руками.

— Благодарю вас, — прошептала она, уткнувшись носом в его кожаные доспехи.

Он мог бы поклясться, что собственной кожей ощутил ее теплое дыхание, жарким потоком растекшееся по его телу.