Явный, сумрачный, финальный

А вот у того, кто здесь живет, сомнений быть не должно. Получается, за квартирой постоянно следили, видели, как они вошли. В отличие от них, хозяин квартиры знал, что внутри нет ничего противозаконного, а значит, можно вызывать полицию.

Он доложит о том, что произошло сегодня, своему руководству. Гроссмейстер, если за всем этим действительно стоит он, поймет, как близко они к нему подобрались. И, возможно, перейдет к более решительным действиям.

* * *

Она снова приехала. Она не должна была приезжать. Вряд ли что-то изменилось, и она не сказала бы ему ничего нового. Так что ее присутствие Алексей воспринимал просто как укор его совести. Он был настолько вымотан бессонницей и мрачными мыслями за последние дни, что не мог даже здраво анализировать ситуацию. Ему хотелось только одного: покоя.

Но Ланфен называла этот покой апатией и не считала, что он имеет на такое право. Только не когда другие рискуют жизнью, чтобы помочь ему.

На этот раз они встретились в местном кафетерии, из которого открывался шикарный вид на занесенный снегом лес. В это время, между завтраком и обедом, здесь никого не было, поэтому Ланфен не стала возражать.

– Как дела на восьмом этапе? – тихо спросил Алексей.

Он задал вопрос из вежливости. Он не чувствовал реального беспокойства… Просто потому, что не чувствовал уже ничего. Казалось, что пропала связь с миром, и он на все происходящее смотрит со стороны, из-за стекла. Даже когда он находился рядом с Ариной, не было той боли и чувства вины, которые прожигали его раньше.

Это внутреннее онемение пугало его. Он не сталкивался с таким, лишь вскользь испытал, когда умерла Стелла. Но тогда все прошло само собой, и он начал действовать. Сейчас становилось только хуже…

– Они делают то, что должен делать ты – ищут преступника, – холодно ответила Ланфен.

– Или делают то, что я делал шесть лет назад, – гоняются за призраком?

– Это еще что должно означать?

– Я не знаю… я уже много что перестал понимать, – вздохнул Алексей. – Ты говоришь, что от проекта был толк, что я позволил этим людям раскрыть свой талант…

– Не только говорю, я верю в это.

– Ну и как, дал им этот талант какой-то результат? Смогли они сделать больше, чем все те полицейские и детективы, которых я нанимал раньше? Потому что в этом и был весь смысл… Сделать их лучше, чем то, что уже существует.

– Раньше ты в них не сомневался.

– Раньше и обстоятельства были другие, – горько усмехнулся он. – Я следил за их прогрессом. Но смерть Стеллы… Это как своеобразная черта. То, с чего все началось, если угодно, эталон. Смогли они хоть что-то изменить? Потому что с другими делами и полиция неплохо справляется!

Со стороны могло сложиться впечатление, что это Ланфен создала проект и теперь вынуждена была защищать его. Алексей понимал, что несправедлив к ней. Он ее благодарить должен! Но по-другому сейчас не получалось.

Он жалел обо всем, что сделал – начиная с приезда в Москву шесть лет назад. Если бы он остался в Америке, может, Стелла бы и не совершила этот жуткий поступок… Он все сильнее верил, что правда была очевидна с самого начала. Его жена действительно совершила самоубийство, которое никто не смог объяснить.

Взгляд Ланфен, направленный на него, оставался непроницаемым. Он не мог понять, о чем она думает сейчас, да и не хотел. Он желал только одного – снова запереться в своем одиночестве.

– Начнем с того, что многие участники сосредоточились на нападении на Арину. Это тебя не волнует?

– Ты знаешь, что волнует, – отозвался Алексей. – Но я объяснил тебе, почему возвращаюсь к смерти Стеллы.

– Ах да, конечно… Твой проект. Но не о нем ты сейчас должен думать, а о людях, которые уже вовлечены в это! Впрочем, один человек сосредоточился на деле Стеллы с самого начала – Саша. Она, в отличие от тебя, в самоубийство не верит.

– Это не вопрос веры. Доказательства у нее есть?

– Первую свою теорию она объявила на общем собрании. Признаться, прозвучало не слишком убедительно, и я не была впечатлена. Но когда собрание закончилось, она подошла ко мне и передала вот это.

Ланфен достала из сумки странного вида медицинский шприц, упакованный в пакет на застежке – в таких обычно хранят улики. Сейчас шприц был пуст, но засохшая жидкость в цилиндре указывала, что использовать его успели.

– Что это такое? – безразлично осведомился Алексей.

– Вот с этим вопросом и подошла ко мне Саша. Она обнаружила этот шприц в больнице, где была вторая попытка добраться до Арины. Из-за странного вида шприца, а также его местоположения Саша предположила, что его мог обронить или специально выбросить наемник. Я сильно сомневалась, что это так, но поскольку в нашем положении ничего нельзя отметать без проверки, я все-таки заказала экспертизу. А когда получила результат, сразу поехала к тебе. Даже Саша еще ничего не знает.

Это, наверно, должно было заинтриговать его, оживить. Но Алексей по-прежнему ничего не чувствовал, кроме желания уйти.

– И что там было? – из чистой вежливости поинтересовался он.