Языческая оппозиция христианизации Римской империи (IV–VI вв.)

Вместе с тем, сам факт издания суровых антиязыческих законов говорит о том, что правительство все меньше считалось с религиозными чувствами язычников. Это свидетельствует об общем уменьшении количества последователей традиционных культов среди жителей империи, в том числе и среди куриального сословия. К концу IV в. медленный процесс обращения муниципальной аристократии в христианство был далек от завершения, однако значительная часть провинциальной знати уже отошла от отеческой веры. Пути и причины обращения представителей куриального сословия в христианство были различны: многие куриалы принимали новую веру вследствие искренней веры в христианство, другими руководил трезвый расчет. Уже к 60-м гг. IV столетия курии таких значимых городов как Антиохия[992], Кесария Каппадокийская[993], Нисибис[994] и Эдесса[995] были в большей степени христианскими, чем языческими. К концу IV в. во многих муниципиях восточных провинций последователи христианства уже составляли большинство членов курии.

Богатые и образованные представители полисной аристократии неизменно играли заметную роль в жизни христианских общин. Выходцев из куриального сословия охотно избирали епископами[996]. Епископская должность давала бывшим членам курии гораздо более широкие возможности для отстаивания интересов своего социального слоя перед лицом государственной власти и все более христианизирующегося плебса, чем самые почетные муниципальные магистратуры[997]. Ярким примером подобного служения иерарха Церкви сословным интересам местной муниципальной знати является биография Синезия Киренского, использовавшего свою епископскую должность для защиты интересов куриалов Пентаполиса[998]. Неоднократно использовали свой духовный авторитет для влияния на государственных чиновников, правителей провинций и сборщиков податей такие видные церковные деятели как Григорий Назианзин[999], Василий Великий[1000] и Феодорит Кирский[1001]. После Антиохийского мятежа 387 г. и ревностный язычник Либаний, и прославленные Церковью в лике святых епископ Флавиан Антиохийский и пресвитер Иоанн, будущий Златоуст, сообща выступали заступниками местной курии перед центральной властью[1002].

К середине V в. в ряде регионов империи провинциальная аристократия фактически монополизировала процедуру избрания епископов[1003], тем самым поставив Церковь на службу интересам местной знати. Церковная организация из конкурента родовой аристократии, угрожающего ее влиянию на городской плебс и экономику полиса, постепенно превращалась в защитника интересов местной знати, что открывало широкие возможности по христианизации восточноримских элит.

В условиях постепенного увеличения количества христиан среди муниципальной аристократии традиционные языческие культы постепенно переставали быть для этой части правящего класса знаменем оппозиционных настроений. Куриальная оппозиция, боровшаяся за сохранение политической и экономической автономии полисов, сохранялась, однако связь муниципальной аристократии с язычеством как символом борьбы за свои интересы в общеимперском масштабе значительно ослабела. Однако, на местном уровне, в муниципиях, не затронутых процессами христианизации, языческая оппозиция в среде куриальной аристократии продолжала действовать на протяжении всего V в.

Приложение III. Языческая оппозиция христианизации  восточноримского города (на примере Газы Палестинской)

Одним из примечательных примеров локального противостояния муниципальной знати христианизации является деятельность куриальной аристократии Газы Палестинской[1004]. Выбор Газы в качестве объекта изучения объясняется рядом причин. Прежде всего, обилие материала источников, освещающих социально-политическую, экономическую и религиозную жизнь Газы в IV–V вв. позволяет полнее раскрыть суть религиозного противостояния в данном конкретном полисе. Кроме того, хотя Газа и была городом, игравшим заметную роль в экономической и культурно-религиозной жизни Восточной империи, она все же не занимала исключительного положения и являлась в несравнимо большей степени «типичным» городом, чем Александрия или Антиохия.