Языческий лорд

— Не ребенка, — сказал я, — почти мужчину.

— Кем бы он ни был, он стоит золота.

— Думаешь, я должен отдать его?

— Это ты мне скажи, господин.

Я думал об этом. Я держал парня из-за своего предчувствия, но по прежнему не знал, зачем именно это делаю.

— Для остального мира, — произнес я, — он наследник Беббанбурга и поэтому представляет собой ценность.

— Так и есть.

— Не только для своего отца, — продолжил я, — но и для его врагов.

— А кто они?

— Наверно, датчане, — ответил я неопределенно, так как до сих пор не был уверен, зачем мне нужен этот мальчик.

— Странно, не правда ли? — продолжал Финан, — жену и детей Кнута Ранульфсона держат где-то в заложниках, теперь и у нас эти двое. Сейчас что ли сезон ловли жен и детей? — его голос звучал удивленно.

Кто, интересно, захватил семью Кнута Ранульфсона? Я говорил себе, что меня это не касается, что меня вышвырнули из саксонской Британии, но этот вопрос все еще не давал мне покоя.

Очевидным ответом было, что это похищение устроили саксы, чтобы Кнут держался в стороне, когда они нападут либо на датских лордов в северной Мерсии, либо на ослабевшее королевство Восточной Англии, но Этельфлед ничего об этом не слышала.

У нее были шпионы и среди окружения ее мужа, и при дворе брата, и она наверняка бы узнала, если бы Этельред или Эдуард захватили бы жену Кнута, но эти шпионы ничего ей не поведали.

А я не верил, что Эдуард Уэссекский пошлет людей, чтобы захватить семью Кнута. Он слишком волновался из-за неспокойных датчан и находился под влиянием робких священников.

Этельред? Возможно, его новая женщина со своим воинственным братом пошли бы на этот риск, но если так, то Этельфлед наверняка об этом узнала бы. Так кто их похитил?

Финан по-прежнему смотрел на меня в ожидании ответа. Вместо этого я сам задал ему вопрос.

— Так кто наш самый опасный враг?

— Твой кузен.

— Если бы я взял золото, — я уговаривал не только Финана, но и самого себя, — он бы послал людей, чтобы меня убить. Он захотел бы получить свое золото обратно. Но пока у нас его жена и сын, он будет осторожен.

— Это верно, — признал он.

— А цена не снизится лишь от того, что платеж отложен, — сказал я. — Мой кузен заплатит и через месяц, и через год.

— Если только он не возьмет новую жену, — засомневался Финан, — потому что он много за нее не даст, — он кивнул в сторону Ингульфрид, которая съёжилась у рулевого весла. На ней по-прежнему был плащ Элфрика и она прижимала к себе сына, пытаясь его защитить.

— Похоже, он не очень-то ей увлечен, — произнес я весело.

— Какая-то другая женщина согревает ему постель, — предположил Финан, — а эта — просто жена.

— Просто? — спросил я.

— Он женился на ней не по любви, — заявил Финан, — а если и по любви, то она давно завяла. Вероятно, он женился из-за ее земель или ради союза с ее отцом.

И она была датчанкой. Это меня заинтересовало. Беббанбург был клочком саксонских земель в королевстве датчан, и датчане жаждали его заполучить.

Но жена-датчанка означала, что у моего кузена есть среди них союзник.

— Миледи, — позвал я ее. Она подняла на меня глаза, но промолчала. — Подойди сюда, — приказал я, — и приведи Осберта.

Она возмутилась, то ли из-за того, что я ей приказывал, то ли от того, что назвал ее сына другим именем, и на мгновение я подумал, что она не подчинится, но потом она поднялась и подошла ко мне, держа за руку сына.

Она покачнулась, когда корабль подпрыгнул на волне, и я протянул руку, за которую она схватилась, а потом посмотрела с отвращением, как будто дотронулась до куска склизких нечистот.

— Кто твой отец? — спросил я.

Она поколебалась, взвешивая, какую опасность может нести этот вопрос, и пожала плечами, явно не обнаружив таковой:

— Хоскульд Лейфсон.

Я никогда о нем не слышал.

— Кому он служит? — спросил я.

— Сигтрюггу.

— Боже ты мой, — воскликнул Финан, — это тот парень, что был в Дифлине?

— Да, — ответила она с некоторой горечью.

Сигтрюгг был норвежцем и воином, с помощью меча он добыл себе королевство в Ирландии, но Ирландия никогда не была простым местом для пришлых, и последнее, что я слышал об этом самозванном короле, было то, что его выпихнули обратно за море, в Британию.

— Так ты норвежка? — спросил я ее.

— Я датчанка, — ответила она.

— И где сейчас Сигтрюгг?

— Как я в последний раз слышала, в Кумбраланде.

— Он в Кумбраланде, — подтвердил Осферт. Он последовал за Ингульфрид к рулевому веслу, что показалось мне странным. Осферту нравилось находиться в одиночестве и он редко присоединялся ко мне на корме.

— Так что твой отец делает для Сигтрюгга? — спросил я Ингульфрид.

— Командует его придворными воинами.

— Скажи мне, — потребовал я, — почему Элфрик женил своего сына на дочери датчанина, что служит Сигтрюггу?

— А почему бы нет? — отозвалась она, все еще с горечью в голосе.

— Он женился на тебе, чтобы найти приют в Ирландии, если потеряет Беббанбург? — предположил я.

— Беббанбург невозможно потерять, — заявила она. — Его нельзя захватить.

— Я почти его захватил.

— Почти — это не значит захватил, правда ведь?

— Да, — согласился я, — не захватил. Так почему же он женился, миледи?