Языческий лорд

Я неопределенно махнул рукой в северном направлении.

— Команды трех кораблей в пути.

— Трех! Я не смогу стольких прокормить. Но прикажу управляющему что-нибудь найти. Проходи в дом, проходи! — он явно хотел поговорить. Как и все мы, он привечал странников, если они проносили с собой новости, и я расположился в его доме, погладил его собак и напридумывал всяких историй про Фризию. Сказал, что урожай там будет плох.

— И здесь тоже! — мрачно признался Орлюг.

— Но есть и хорошие новости, — продолжал я. — Я слышал, что Утред Утредсон напал на Беббанбург и был побежден.

— Не просто побежден, — заявил Орлюг, — его там убили! — я уставился на него, а он ухмыльнулся, увидев удивление на моем лице. — Ты не слышал?

— Утред Утредсон убит? — я мог не стараться, чтобы в голосе звучало изумление. — Я слышал, что его атака провалилась, но он выжил.

— О нет, — уверенно заявил Орлюг, — он мертв. Человек, который мне это поведал, сам был свидетелем битвы, — он погрузил пальцы в спутанную седую бороду, чтобы дотронуться до молота на шее. — Его сразил лорд Элфрик. Или, может, то был сын Элфрика. Он не был уверен, тот человек, но это точно был один из них.

— Я слышал, что Элфрик умер, — сказал я.

— Тогда, должно быть, это сын нанес тот удар, но это правда! Утред Утредсон мертв.

— Это облегчит жизнь ярлу Кнуту, — заметил я.

— Все они боялись Утреда, — признал Орлюг, — и неудивительно. Он был настоящим воином! — в это мгновение он выглядел задумчивым. — Однажды я с ним встречался.

— Правда?

— Он был высок и держал железный щит.

— Слышал об этом, — сказал я. В жизни у меня не было железного щита.

— Он был довольно грозен, настоящий воин.

— Теперь им занимаются разрыватели плоти.

— Кто-нибудь должен отправиться к лорду Элфрику, — предложил Орлюг, — и купить тело этого демона.

— Зачем?

— Чтобы сделать из черепа кубок, конечно! Неплохой будет подарок для ярла Кнута.

— У ярла и без того будет много кубков, когда он разобьет Этельреда и Эдуарда.

— А он разобьет, — с готовностью согласился Орлюг, улыбаясь. — Во время Йолля, друг мой, мы все выпьем из черепа Эдуарда, пообедаем в его доме и попользуемся его женой!

— Слышал, Утред захватил жену ярла Кнута, — сказал я.

— Слухи, друг мой, слухи. Не верь всему, что слышишь. За долгие годы я этому научился. Сюда приезжают люди и сообщают новости, и мы празднуем, когда оказывается, что это сплошное вранье! — он хихикнул.

— Так что, может, Утред и жив, — с озорством предположил я.

— О нет! Это правда, друг мой. Его изрубили в битве, но он выжил, так что его привязали к столбу и спустили собак. Они-то и разорвали его на куски! — он покачал головой. — Я рад, что он мертв, но воин не должен так умирать.

Я смотрел, как слуги принесли эль, хлеб и копченое мясо моим людям, ожидающим в саду.

— Чтобы встретиться с ярлом, — спросил я Орлюга, — нам нужно продолжать двигаться на запад?

— Через холмы, — объяснил он, — а потом просто следуй по дороге. Ярла нет ни в одном из его домов, сейчас он уже отплыл на юг.

— В Уэссекс?

— Куда он пожелает! Но если пойдешь по дороге на запад, то доберешься до Честерфельды и спросишь там, — он нахмурился. — Думаю, тебе следует направиться отсюда в Букестанес, там у ярла есть дом, чудесный дом! Один из его любимых, и в том доме будут люди, которые скажут тебе, где его найти.

— Букестанес, — я повторил название, как будто никогда его не слышал, но это возбудило мой интерес. Кнут сказал мне, что его жена и двое детей были захвачены, когда ехали в Букестанес. Может, то, что его упомянул Орлюг, было лишь совпадением, но судьба не любит совпадений. Я почувствовал, как по моему затылку побежали мурашки.

— Хороший город, — сказал Орлюг, — там есть горячие источники. Два лета назад я там был и сидел в воде. Боль как рукой сняло.

Я оплатил его щедрость золотом. Он сказал, что его сын повел двадцать три человека на службу к Кнуту, а я ответил, что надеюсь, что они вернутся назад с победой, и уехал.

— Я мертв, — сказал я Финану.

— Неужто?

Я поведал ему россказни Орлюга, и он посмеялся. Ту ночь мы провели в Честерфельде, поселении, о котором я никогда раньше не слышал, и решил, что никогда больше его не увижу, хотя это было довольно приятное местечко с хорошей пахотной землей вокруг небольшой деревушки, которую, в свою очередь, окружали римские постройки, хотя, конечно, за долгие годы они пришли в упадок.

Великолепное строение с колоннами, которое, как я предположил, служило храмом римских богов, теперь давало кров скоту. Там валялась статуя человека с крючковатым носом, обернутого полотном и с венком из листьев на коротких волосах, и эта статуя явно использовалась как точильный камень, потому что была вся исцарапана клинками.

— Жаль, что это не мрамор, — сказал Финан, пнув статую.

— Иначе ее бы здесь не было, — ответил я. Иногда крестьяне находят мраморные римские статуи, и они высоко ценятся, потому что их можно положить в печь и превратить в известь, но каменные статуи ничего не стоят. Я опустил глаза на ее крючковатый нос.

— Это их бог? — спросил я Финана.

— Римляне были христианами, — ответил за него мой сын.