Языческий лорд

Но мы все равно выступили, и даже если ехали и не для того, чтобы спасти христианство, мы ехали спасать саксов.

Возможно, опасней всего эта поездка была вначале, хотя в то время мне так не казалось. Нам нужно было пересечь реку у Линдкольна и, чтобы сберечь время и потому что нас укутал густой туман, я предпочел мост. Мы знали, что он там есть, потому что испуганный пастух в Бирддан Игге пролепетал, заикаясь, что он его видел.

Он упал передо мной на колени в благоговейном страхе от моей кольчуги, шлема, отороченного мехом плаща и сапог с серебряными шпорами.

— Ты видел мост? — спросил я его.

— Однажды видел, господин.

— Он близко к крепости?

— Нет, господин, не близко, — он наморщил лоб, припоминая, — крепость на холме, — добавил он, как будто это всё разъясняло.

— Его охраняют? Мост?

— Охраняют, господин? — казалось, его озадачил этот вопрос.

— Если ты пойдешь через мост, — спросил я терпеливо, — люди с оружием тебя остановят?

— О нет, господин, — уверенно ответил он, — никто не поведет своих коров по мосту, тогда духи воды заревнуют и коровы подхватят водянку.

— Так там есть броды?

Он покачал головой, хотя я сомневался, что ему известен ответ на этот вопрос. Пастух жил неподалеку от Линдкольна, но насколько я мог судить, бывал там лишь однажды.

Если гарнизон датчан в Линдкольне обладает хоть каким-то здравым смыслом, они поставили бы стражу у моста, но я посчитал, что нас будет больше, а к тому времени, как с холма прибудет подкрепление, мы уже далеко углубимся в болота.

Найти Линдкольн оказалось достаточно просто, потому что римляне сделали дорогу с постовыми столбами, отсчитывающими мили задом наперед, но туман был таким непроницаемым, что я так и не увидел крепость на высоком холме и понял, что мы добрались до города, лишь когда въехал под осыпающийся и неохраняемый свод ворот. Ворота были давно покинуты, как и стены по обе стороны.

Я ехал по жилищу призраков.

Мы, саксы, всегда неохотно селились в римских строениях, не спрятав их под соломой и глиной. Лунденскому люду пришлось занять старый город, когда атаковали датчане, потому что это была единственная часть Лундена, защищенная стеной, но они по-прежнему предпочитали свои глинобитные, крытые соломой дома в новом городе на западе.

Мы с Гизелой жили в Лундене в большом римском доме около реки, и я ни разу не видал призрака, но замечал, как христиане, подходящие к дому, осеняли себя крестным знамением и бросали тревожные взгляды в темные углы. Теперь наши лошади шли по пустынным улицам, обрамленным руинами домов.

Крыши ввалились, колонны упали, а камень потрескался и густо порос мхом. Они возводили прекрасные дома, но населявшие город саксы предпочитали строить глинобитные сараюшки. В некоторых домах жили люди, но лишь потому, что сделали себе хижину внутри старого каменного строения.

Мост тоже был каменным. Его парапеты сломались, а в центральном пролёте зияла огромная дыра, но его никто не охранял, и мы пересекли реку и направились в расстилавшуюся за ним запеленутую в туман местность.

Никто из нас ее не знал, не знал, в какую сторону направиться, так что я просто держался римской дороги, пока она не слилась с другой, идущей с севера на юг.

— Мы будем продолжать двигаться на запад, — сказал я Финану.

— Просто на запад?

— Найдем кого-нибудь, кто знает.

— Или доскачем до края этого мира, — весело произнес он.

Туман рассеивался, и начала медленно показываться поверхность земли, пока мы не добрались до холмистой местности, где стояли тучные фермы и большие дома, наполовину скрытые рощами пышных деревьев, и хотя я был уверен, что нас видят, никто не подошел поинтересоваться, что привело нас на их землю. Мы были вооруженными воинами, которых лучше оставить в покое.

Я послал вперед лазутчиков, как всегда поступал на враждебной территории, а эти земли явно были враждебны. Мы находились либо в землях Кнута, либо Сигурда, и все эти дома принадлежали датчанам.

Разведчики ехали по обеим сторонам дороги, прячась в лесах и среди кустарника, и постоянно высматривали какие-нибудь признаки врага, но мы никого не встретили. Однажды, на второй день, с севера к нам приблизились пять всадников, но увидев, сколько нас, развернулись.

К тому времени мы уже находились среди высоких холмов. Деревни стали меньше и встречались реже, а дома выглядели менее зажиточно. Я послал своих датчан купить эля и провизии в этих домах, а саксов — в деревнях, но им с трудом удалось добыть скудную пищу, потому что до нас здесь проходило уже много вооруженных отрядов. Я подъехал к одному дому, у которого меня поприветствовал старик.

— Я Орлюг Орлюгсон, — гордо произнес он.

— Вульф Ранульфсон, — отозвался я.

— Я о тебе не слышал, — сказал он, — но добро пожаловать. Из-за старой раны левой ноги он прихрамывал. — И куда направляется Вульф Ранульфсон?

— Хочу присоединиться к ярлу Кнуту.

— Ты опоздал, — заявил он, — всех вызвали на ущербной луне. А теперь она снова полная.

— Мы его найдем.

— Как бы я хотел туда пойти, — Орлюг похлопал по увечной ноге, — но какой прок от старика? Он взглянул на моих спутников. — Вас всего семеро?