Язычники

Я сжимаю челюсть, когда яростная ревность и гнев пульсируют во мне. Несмотря на то, что я хочу, чтобы парни принадлежали только мне, а я не люблю делиться, сама мысль о том, что у нее будет часть того, что они обещали мне, злит меня, как никогда раньше. Я не ожидаю, что у меня будет какая-то власть в этом мире, когда парни станут главами семьи ДеАнджелис, но я ожидаю, что буду пользоваться тем уважением, которое приходит вместе с принадлежностью к ним, и необходимость делить эту роль с такой сукой, как Ариана, подобна пощечине.

Я слезаю с колен Романа, когда ярость берет верх.

— Ни в коем случае, — выплевываю я, перешагивая через Дил, когда возвращаюсь на свой прежний диван и опускаюсь на него. — Подумай о том, что ты от меня просишь, прежде чем говорить подобные глупости.

Маркус смеется, веселье отражается на его лице.

— Что ж, блядь. А я думал, что это у меня проблемы с ревностью.

— Я, блядь, не ревную, — выплевываю я, лгу прямо сквозь зубы. — Я просто не хочу иметь ничего общего с сучкой, которая раздвинула мне ноги, пока я была слишком напугана, чтобы сказать "нет". И, между прочим, каждый из вас, мудаков, тоже ответит за это дерьмо, так что укусите мою ебаную бойкую задницу. Или она, или я.

Маркус громко смеется.

— О, черт, ты такой дерзкая, когда ревнуешь, да?

Скрещивая руки на груди и закидывая ноги на диван, я окидываю комнату тяжелым взглядом, изо всех сил стараясь не обращать на него внимания, пока мне не пришла в голову глупая идея броситься на него и задушить до смерти. В конце концов, теперь я хладнокровная убийца.

Волки начинают шевелиться на полу подо мной, и когда я переключаю на них свое внимание, Жасмин неуклюже появляется в прихожей огромной гостиной с телефоном Романа в руках. Она бросает на него короткий взгляд, прежде чем опустить глаза.

— Эээм, твой телефон запищал от нового сообщения, — бормочет она, все еще маяча в дверях, несмотря на явное желание вернуть телефон.

Она ждет там, где стоит, пока Роман смотрит на нее, нетерпеливо приподнимая бровь, хотя она по-прежнему не делает ни шагу, пока он не вздыхает и не протягивает руку, безмолвно приглашая ее пройти в гостиную, чтобы передать телефон.

Жасмин входит и быстро передает трубку.

— Вы с мужем разработали план? — Спрашивает Маркус, прежде чем она успевает убежать.

Жасмин кивает.

— Да, — говорит она, ее глаза слегка выпучиваются, когда она смотрит на храпящих на полу волков. Она с трудом сглатывает и пытается снова переключить свое внимание на Маркуса. — Он сейчас собирает наши вещи, и я встречусь с ним завтра с нашим сыном и уеду.

— То, что ты сбежала, — говорит Маркус, — не означает, что этот ублюдок не ищет тебя. Отнесись к этому с умом. Тебе нужно защищать ребенка, и такие придурки, как этот, будут использовать его против тебя.

— Ах, черт, — рычит Роман, ярость волнами исходит от него. Все взгляды поворачиваются к Роману, и небольшое отвлечение внимания дает Жасмин шанс рвануть отсюда так, словно ее задница горит. Она выбегает обратно на большую лестницу и падает обратно на третью ступеньку, держась за перила и оглядываясь по сторонам, как будто что-то может выпрыгнуть на нее в любой момент.

Роман встает и расхаживает по большой гостиной, его губы сжаты в жесткую линию, а взгляд постоянно устремляется на меня только для того, чтобы снова опуститься. Его рука дергается сбоку, а другая выглядит так, будто может раздавить его телефон одним легким нажатием.

— Что, блядь, происходит? — Спрашивает Леви, раздраженный нескончаемой ходьбой Романа.

Он останавливается прямо перед кофейным столиком, когда Доу встает и подходит к нему, чувствуя его разочарование и требуя почесывания. Роман бросает телефон Леви и делает все возможное, чтобы избежать моего жесткого взгляда. — Она была чертовски права, — бормочет он сквозь сжатые челюсти, изо всех сил пытаясь сдержать свой гнев, поскольку слова, срывающиеся с его губ, звучат как самые трудные слова, которые ему когда-либо приходилось произносить. — Ариана — гребаная змея.

Моя спина напрягается, когда взгляд Романа наконец возвращается к моему, в его темных глазах сверкает чувство вины, но беспокойство не дает мне испортить настроение из-за такого милого поворота событий. — Что она сделала? — Я требую ответа, когда холод пробегает по моим костям, а желудок сжимается, мне не нравится выражение его лица.

Роман снова переводит взгляд на Леви, наблюдая, как он воспринимает все, что происходит на экране, и я обнаруживаю, что стою, отчаянно желая узнать, что, черт возьми, происходит. Челюсть Леви сжимается, и когда его взгляд встречается с моим, Маркус выхватывает телефон прямо у него из рук.

— В чем дело? — Спрашиваю я, устав от того, что у меня нет ответа.

Нерешительность, беспокойство и неловкость сквозят во взгляде Леви, когда он снова смотрит на Романа, они вдвоем ведут какой-то безмолвный разговор. Я не могу избавиться от ощущения, что, что бы ни было в телефоне, это не только имеет какое-то отношение ко мне, но и вот-вот изменит ход игры.