Язычники

Глаза Маркуса расширяются, когда он опускает взгляд, и когда он не говорит мне того, что мне нужно знать, я подскакиваю и выхватываю телефон прямо у него из рук. Я отступаю на несколько шагов, давая себе время рассмотреть телефон, прежде чем парни смогут отнять его у меня, но они сдерживаются, позволяя мне увидеть всё своими глазами.

Мой взгляд упирается в маленький экран, на котором отображается видео, присланное по личному номеру, и, когда я открываю его, меня охватывает нервное возбуждение. Видео темное и похоже на запись с камер наблюдения в старом баре. Вверху стоит временная отметка, датированная несколькими неделями назад, но не это привлекло мое внимание.

Ариана сидит за стойкой бара с бокалом в руке, глядя на мужчину, которого, я думала, никогда больше не увижу. Лукас Миллер. Они глубоко погружены в дискуссию, и по их реакции друг на друга становится ясно, что дружбы между ними точно нет. Это бизнес, и единственный вид бизнеса, к которому Лукас Миллер имеет какое-либо отношение, — это я и ванна.

Я тяжело сглатываю, слезы наворачиваются на глаза, когда воспоминания о той ночи снова обрушиваются на меня.

— Когда это было? — Спрашиваю я несмотря на то, что сверху четко видна дата. Моя голова слишком перегружена, чтобы отмотать воспоминания назад и пытаться точно сказать, сколько дней назад Лукас напал на меня.

Роман тяжело вздыхает, и я почти вижу, как разбивается его сердце, когда его доверие к Ариане рушится прямо у нас на глазах.

— Эта временная метка относится к ночи перед той, когда Лукас напал на тебя, — говорит он, склонив голову, отказываясь встречаться со мной взглядом. — Это моя вина. Я сказал ей, где мы будем, думая, что она может захотеть выбраться на ночь. Она отказалась, сказав, что у нее уже есть планы. Я и подумать не мог, что эти планы воткнут мне нож в спину.

Я сжимаю телефон в кулаке, когда потребность обрушить адский дождь на Ариану пронзает меня. Она сделала это. Она сказала Лукасу, где мы будем. Она подставила меня, и именно поэтому она была так чертовски самодовольна, увидев мои шрамы сегодня утром. Она нанесла их на мое тело так же, как и Лукас, и эта сука поплатится.

Ярость пульсирует во мне, когда я пересекаю комнату, становлюсь прямо перед Романом и хватаю его за подбородок точно так же, как он делает это со мной.

— Теперь ты мне веришь? — Я плююсь, имея каждый гребаный мяч на своей площадке и сдерживаясь от ребяческого "Я же тебе говорила".

— Эта сука сдохнет вместе с твоим отцом, и если ты хоть на секунду подумаешь, что я блефую, ты жестоко ошибаешься.

29

Не прошло и минуты с того момента, как я узнала о предательстве Арианы, как все трое братьев, одетые в черное, спускаются по массивной лестнице, сообщая мне, что сейчас все полетит к чертям.

— Что вы делаете? — Я бросаюсь следом за ними, когда они врываются в гараж, широко распахивая дверь и едва разбираясь, кто первым переступит порог, их решимость заставить головы покатиться сияет ярче, чем я когда-либо видела.

— Единственная причина, по которой мы до сих пор не разобрались с нашим отцом — это Ариана, — бормочет Роман, когда все они направляются к запертой двери гаража. — Она раскрыла свои карты, и с этого момента наша защита больше не распространяется на нее. Сегодня вечером мы нападем на нашего отца.

Мои глаза вылезают из орбит, когда я наблюдаю, как парни открывают запертую дверь и попадают в комнату, полную оружия. Здесь, блядь, оружейный склад. Автоматы, пистолеты, кинжалы, метательные звезды, вещи, названий которых я даже не знаю. Они выстроены в ряды у стены, как я бы ожидала увидеть в штаб-квартире долбаного ЦРУ или спецназа. Нет, более того. Как у военных. Чертовых “морских котиков”. Это безумие.

Я таращусь на все это, оглядываясь вокруг, абсолютно пораженная и в то же время напуганная. Здесь гранаты и ящики с динамитом, вещи, которые я была бы рада никогда в жизни не увидеть.

— Это… — выдыхаю я, теряя дар речи. — Как?

Леви бросает на меня короткий взгляд, слишком рассеянный, чтобы уделить мне все свое внимание.

— Мы готовились к этому десять гребаных лет. То, что ты здесь видишь, — это лишь часть оружия, которое у нас есть наготове.

— Обувь, — вмешивается Роман, его взгляд скользит по моему телу. — Иди и надень нормальную обувь. Черную толстовку и любые, блядь, штаны, в которых тебе удобно. Сегодня мы не будем валять дурака. Если ты идешь, тебе нужно быть готовой.

Я тяжело сглатываю, мои глаза вылезают из орбит, когда я понимаю, насколько я не в своей лиге, но это их блестящий момент, их победа, единственный момент, которого они ждали последние десять лет. Ни за что на свете я не пропущу его.

Не говоря больше ни слова, я выбегаю из гаража и несусь вверх по лестнице, проходя мимо изумленной Жасмин, стоящей на ступеньках. Она уставилась на меня, нахмурив брови, явно понимая, что вот-вот что-то произойдет, но совершенно не представляя, что именно. Чертовски хорошо зная, что эти парни уйдут без меня, я быстро снимаю тренировочный костюм и следую их примеру в том, что касается формы.