Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

Проблематичной для эмигрантов оставалась родовая принадлежность аббревиатуры СССР – была ли она мужского, женского или среднего рода; зачастую решение о роде было связано с эмоциональными факторами – неприятием как большевистского режима, так и – вследствие сего – данной аббревиатуры: «в самой С. С. С.Р.»[82] (За свободу. 1925. 1 янв. № 1 (1405)) – «безличное СССР»[83] (Дни. 1925. 27 янв. № 675). Родовое варьирование этой ключевой аббревиатуры позволяло эмигрантам проявлять неистощимую изобретательность в дискредитации как нового названия, так и страны.

Очевидно, для эмигрантов не существовало явного предпочтения ни того, ни другого типа инициального сокращения слов, однако первая группа (точечные написания), ориентированная на аббревиатурное именование эмигрантских реалий, все-таки склоняет чашу «аббревиатурных весов» в сторону признания точечных написаний преимущественным типом. Если в русском языке метрополии «устранение точечных написаний […] началось в 1918–1919 гг., а закончилось к началу 30-х гг.» [РЯСОС 1968: 77], то для эмигрантского обихода это утверждение неприемлемо. Зияющая пропасть между слоговыми и буквенными аббревиатурами в первые послереволюционные годы стала быстро преодолеваться уже в 20-е гг. XX в. вместе с утратой точечных написаний и (под влиянием слоговых и инициально-слоговых сложносокращенных слов) «начинает все более и более активно использоваться как средство собственно словообразовательное» [РЯСОС 1968: 77]. Тем самым происходило приспособление инициальных аббревиатур к системе языка в ее живом функционировании. Действительно, устранение точек внутри сложносокращенного слова – это скорейший путь к превращению данного производного в лексикализованную форму, лишению ее формальных характеристик неизменяемого слова и проникновению в узуальное употребление. Эмигрантская публицистика не дает такого поступательного развития сложносокращенных слов (от инициального точечного написания → к последующему инициальному бесточечному лексикализованному), свойственного советскому языку. Напротив, точечные написания аббревиатур поддерживали в языковом сознании эмигрантов условный, искусственный характер обозначений, образованных путем стяжения частей нескольких слов в одно. Лексикализация аббревиатур в эмигрантском узусе происходила гораздо более медленными темпами, чем в советском языковом пространстве.

С одной стороны, можно говорить о сложении некоторого фонда аббревиатур в эмигрантской прессе, даваемых без пояснения, с другой – встречаются случаи комбинации в структуре лексемы как аббревиатурного, так и лексического (автономного) компонентов:

Уже в сентябре Союз вошел в деловой контакт с Н. Т. С. Нового поколения (Сигнал. 1938. 1 окт. № 40).

Трудовым отделом О.-К. С.-Х. (общеказачьего сельскохозяйственного) Союза получено от Министерства Путей Сообщения право на 50 % скидки при проезде членов союза на сельскохозяйственные [sic] работы (Огни. 1924. 18 февр. № 7).

Ср. также синонимическое сосуществование в одном ряду языковых феноменов разной степени аббревиации: С. А. С. Ш. (Северо-Американские соединенные штаты) = САШ (Северо-Американские штаты) = С. А. С.Штаты = С. Штаты (Соединенные штаты) = Соед. Штаты:

(1)…Соед[иненные] Штаты (За свободу. 1925. 3 янв. № 2 (1406)).

(2)…президент С. А. С. Ш. Рузвельт сделал на тайном заседании сенатской комиссии по обороне заявление, что С. А. С. Ш. должны сотрудничать с Англией и Францией (Рус. голос. 1939. 5 февр. № 409).

(3) С[оединенные] Штаты предпочитают выждать дополнительных сведений о характере советско-японского сближения (Последн. новости. 1940. 1 янв. № 6853).

Последняя аббревиатура примечательна также тем, что ее аббревиатурные варианты могут соседствовать с графическими усечениями (особенно это касается частотных, употребительных наименований); таким образом, графические сокращения постоянно «подтачивают» процесс складывания аббревиатур в эмигрантском словоупотреблении, «отбрасывая» аббревиацию на уровень графики текста и затрудняя оформление ее на словообразовательном уровне.