Языковая структура

Отсюда прямо вытекает, что язык является не чем иным, как системой чисто количественных операций. Правда, в дальнейшем в этой статье Вяч.Вс. Иванов признает необходимость также и вероятностного анализа естественного языка для сравнения этого последнего с языковой системой – кодом, который устанавливается только методами математической логики и теории множеств. Однако автор не приводит здесь ни одного примера ни на логически-математический, ни на теоретико-множественный, ни на вероятностный анализ теории языка, ни на взаимное сравнение всех этих областей, что, конечно, и невозможно сделать, а в 1957 г. это было просто фантастикой. Уже в 1958 г. Вяч.Вс. Иванов взывает к языку как к «целостной структуре» и протестует против тех традиционных лингвистов, которые продолжают ограничиваться отдельными разрозненными наблюдениями[166]. Но прослеживая дальнейшую эволюцию взглядов Вяч.Вс. Иванова[167], можно сказать, что в своей концепции 1966 г.[168] он занимает уже чрезвычайно мягкую позицию, во многих отношениях приемлемую даже для принципиальных противников структурной лингвистики. По мнению Вяч.Вс. Иванова,

внутренняя реконструкция «по существу перекидывает мост между изучением структуры языка и реконструкцией его истории».

Правда, противники структурной лингвистики тут же хотели бы поточнее знать, что такое внутренняя реконструкция, широко применяемая, по Вяч.Вс. Иванову, в современной лингвистике. Но автор и здесь допускает обычную для структуралистов логическую ошибку idem per idem: метод внутренней реконструкции есть метод, «основанный на внутреннем анализе системы одного языка».

Для внутренней реконструкции истории языка, – сказано далее у Вяч.Вс. Иванова, – очень важен метод порождающих грамматик, который тоже, по мнению автора, сближает структурный и исторический методы. Вероятно, это так и есть. Но что построение порождающих грамматик явилось «результатом развития методов структурного и математического описания языковой системы» – это уже сомнительно, так как порождающая грамматика имеет весьма мало общего с каким-нибудь отделом математики. Можно с удовлетворением принять попытки автора сблизить синхронное и диахронное описание, хотя соответствующие работы А.А. Зализняка и М. Халле вызывают очень много разных сомнений. Е. Курилович пытался не без успеха в своей последней монографии о словоизменительных индоевропейских категориях объединить сравнительно-историческое исследование с типологией; и хорошо, если Вяч.Вс. Иванову в дальнейшем удастся применять этот синтетический метод. Нельзя не признать отходом от прежних несгибаемых позиций также допущение толковать индоевропейский «праязык» и как реальную историческую данность, и как только логическую структурную модель. Неожиданна также похвала у Вяч.Вс. Иванова по адресу нашей Казанской лингвистической школы, которая будто бы в чем-то совпадает с Блумфилдом и Лаунзбери, равно как и заявление о необходимости снять противопоставление синхронии и диахронии и, еще больше того, языка и речи и даже лингвистики и поэтики. Синтетизм теперешних взглядов Вяч.Вс. Иванова доходит до того, что языки в структурном отношении сближаются у него и со всеми другими науками, вроде антропологии или этнографии, так что структурно-изученный язык оказывается только моментом некоей общей социально-исторической структуры. Несмотря на фантастичность такого рода проектов, уже самый факт их планирования свидетельствует об отрадном для всякого лингвиста отказе структуралистов от своего абсолютизма, от непримиримой изоляции, а также от презрения к традиционным методам лингвистики и других гуманитарных наук.

Приведем еще ряд примеров, ярко свидетельствующих о том, как можно разрабатывать структурную лингвистику, не только не пользуясь математическими формулами, но даже и самим термином «структура». Первым таким примером может явиться воззрение одного из основателей самого же структурализма, а именно Н.С. Трубецкого, на индоевропейскую проблему. В своей талантливой работе на эту тему[169], Н.С. Трубецкой допускает прежде всего ряд логических промахов, на которые необходимо указать, хотя говорить мы сейчас собираемся о другом. Он начинает свою работу с фразы:

«Индоевропейцы – это люди, родной язык которых принадлежит к индоевропейской семье языков».