Языковые основы русской ментальности

Семиотически эти изменения сопровождаются сменой знаковых систем; на каждом этапе преобладает свой тип: имя 1 — знамя 2 — знак 3. Имя собственное образно значимо (сравните в «Слове о Законе и Благодати» Илариона в XI в.: имена Сара — Агарь, Исаак — Измаил при праотце Аврааме, расположенные в известном порядке, создают идейную композицию Слова, символически значимый подтекст всего произведения; специальные словари-толковники служили для истолкования значимых имен). Роль личных имен у язычников и долгое время даже у князей была особой: имя и есть человек, имя и есть вещь.

Знамя (и знамение) символично, это предзнаменования (голос младенца Варфоломея, будущего Сергия Радонежского во чреве матери). Знак же напрямую вводит в понятие, он относит к определенному классу лиц (Иван Петрович Сидоров — отчество по отцу и дедина — родовое имя: одновременно в формуле представлены индивид — вид — род).

Имя целиком образ, знамя — символ, знак — рассудочное понятие о принадлежности к классу вещей.

На протяжении всей истории развития русского самосознания в качестве основного сохраняется убеждение в том, что идея вечна и представляет особую ценность, из нее нельзя исходить, в нее следует входить. На этом утверждении основан русский «реализм», который и стал русской формой философствования вообще.

Но постоянно изменяются, развиваясь, принципы классификации: эквиполентность (равноценность) 1 — градуальность (иерархичность) 2 — привативность (попарная противоположность) 3. Их можно рассмотреть на примередвух символов: добро и зло, свет и тьма. В «Слове о полку Игореве» представлена равноценность двух противоположностей (отчего говорят даже об «остатках язычества» в этом памятнике, что неверно: это обычный дуализм равноценного, одинаково принимаемого). В «Задонщине» и в «Повести о Мамаевом побоище» (начало XV в.) те же символы даются в переходах оттенков света и добра (даже блага) от Сергия Радонежского (абсолютное благо, свет) через Димитрия Донского к Ольгерду (который все же не дошел до Куликова поля) и к Олегу Рязанскому (активно призывавшему к походу против Димитрия) и, наконец, к Мамаю; интересно использование имени Ольгерда (в действительности Олег «пересылался письмами» с Ягайлом) — это эвфоническая перекличка (Ольгерд — Олег). Понижение степеней блага показывает, что зло — всего лишь отсутствие добра, связанное с невозможностью блага. Позже, в «Казанской истории» (о войне Ивана Грозного с татарами) или в повестях о польском нашествии, отражается уже привативность в распределении «сил», мы : они (с вариантами в обозначении противников агаряне, измаилтяне, злы татаровя и пр.). Положительной является наша сторона, вражеская маркирована отрицательно: со злом начинают бороться.

Дело не ограничивается литературой. Культура объемна, и все искусства охватываются новым типом классификации. Так, с конца XIV в. одновременно с плетением словес в градуальном исчислении синонимов (Епифаний Премудрый) в иконописи (Андрей Рублев) замечается тональная градация красок и характерные пробела как своего рода светотени. Андрей Рублев создает свою Троицу как воплощение градуальной иерархии равноправных Лиц, изменяются стили в архитектуре, в стиле жизни (средневековая иерархия, выраженная у нас в знаменитом местничестве). В Новое время иначе, привативность как принцип исчисления объектов распространяется на любую сферу культурного быта. Теперь бинарность явлена как прямая противоположность оппозитов по качествам различения, обостряется борьба между этими противоположностями, и принцип личности выходит на первый план. Все противопоставлены всем, и оценка исходит от «Я».

Дискурсивно, с точки зрения возможности высказаться, — развивается содержательная последовательность форм высказывания: загадочное древнерусское молчание — возвышенный средневековый монолог — и диалог Нового времени, диалог, теперь сменяющийся хором. Поэтический дискурс как диалог описал М. М. Бахтин, но уже в начале нашего века Антон Чехов в своих пьесах показал переход к хору — одновременной речи всех, не слышащих друг друга. Это в корне противоречит определению «слова», которое обязательно нужно слышать.