Языковые средства актуализации категории «безличность»

Выявление данного признака обусловлено наблюдаемым во многих индоевропейских языках фактом наличия особой группы предикатов с парадигматическими ограничениями – в их парадигмах наличествует только особая форма, омонимичная форме 3-го л. ед.ч.[10]. Данные предикаты традиционно называются «безличными». На материале английского языка принято говорить о «безличных» глаголах в древнеанглийском языке, так как современная форма «безличного» предложения не позволяет выявить все вышеуказанные признаки безличного предиката на морфологическом уровне.

Среди древнеанглийских безличных глаголов отчетливо выделяются несколько семантических классов (классификация по: [Denison 1990, с. 122]):

1) глаголы, обозначающие природные явления (OE ringan = to rain);

2) глаголы, обозначающие события и действия, не подвластные контролю экспериенцера – последний выражается в морфологических формах датива или аккузатива. В свою очередь эта группа распадается на две подгруппы:

2.1 глаголы физического, ментального или эмоционального состояния-переживания (experience) (OE hyngrian = to be hungry, OE ofhreowan = to rue);

2.2 глаголы, обозначающие необходимость, долженствование, случаемость (OE gelimpan = to happen)

Однако, ученые признают разную степень безличности семантики этих глаголов. Подлинно безличными признаются только глаголы первой группы (глаголы, обозначающие природные явления) [Gaaf 1904, § I]. Либо данный класс глаголов (обозначающих природные явления), в общем признаваемый прототипическим для данной категории, исключается из общего репертуара безличных глаголов, к которому некоторые ученые относят только глаголы двуместные, включающие позиции для обозначения экпириенцера и каузатора: Him gelicade hire theawas. [Fischer, Leek 1983, с. 346], где одушевленный экспириенцер выражен в дативной форме him, а семантический аргумент источника-каузатора – hire theawas – в форме номинатива. Но и на этом споры не прекращаются. Так, Д. Денисон утверждает, что двуместность не является обязательной для безличных глаголов, существуют безличные глаголы, требующие заполнения только одной аргументной позиции. Например: глагол OE hyngarian = to be hungry, как и другие глаголы физического состояния, требует только экспериенцера, а глагол OE gelimpan = to happen – только источника-каузатора (как глагол случаемости) [Denison 1990, с. 119]. Оба приведенных в качестве примеров Д. Денисоном глагола, традиционно относимых к классу безличных, не соответствуют критериям глагольной безличности, вводимым О. Фишер и Ф. ван дер Ликом (обязательная двуместность, т. е. наличие экспериенцера и каузатора), однако, эти глаголы семантически и синтагматически могут быть определены как «безличные» по причине их общей категориальной семантики (группа 2.2 глаголы, обозначающие необходимость, долженствование, случаемость по классификации Д. Денисона) и парадигматических ограничений.

Таким образом, проанализировав семантику вышеперечисленных предикатов, а также точки зрения на последнюю исследователей данного вопроса, можно сделать следующие выводы. Во-первых, в отношении наименования данной группы предикатов – «безличные» («бессубъектные» в некоторых трактовках) – признак отсутствия грамматического лица не наблюдается, также не выявляется отсутствие субъекта – он может быть даже эксплицирован в виде номинативной или косвеннопадежной именной группы. Бесподлежащность также не может рассматриваться как исчерпывающий признак этих предикатов в данной трактовке, т. к. является признаком синтаксической структуры, а не предикатной семантики. Как видим, в дискуссии по этому вопросу камнем преткновения становится вопрос о глагольной валентности, что, в сущности, и подменяет в рассматриваемых исследованиях глагольную семантику. В качестве заключения по этому вопросу можно сказать, что отсутствие четких критериев выявления данной группы предикатов на семантическом и на валентностном уровнях, а также невозможность выстроить четкую и обоснованную таксономию данных предикатов, приводят к выводу о том, что рассматриваемый критерий до сих пор не обладает достаточной объяснительной силой.

2. Особенности синтаксической структуры безличной предикативной единицы

Выявление данного признака (безличности) также обусловлено наблюдаемым во многих индоевропейских языках фактом наличия особой группы сентенциональных структур с ограничениями, налагаемыми на форму экспликации подлежащего – подлежащее либо отсутствует полностью без возможности его восстановления в форме языковой репрезентации, либо позицию подлежащего заполняет элемент, облигаторный в структуре предложения, обладающий максимально амбиентной семантикой[11]. Такая структура традиционно называется «безличной».