Ибо я согрешила

Повернув на стоянку у круглосуточного магазина, Чарли остановила джип, выключила двигатель и повернулась ко мне:

— Значит, так. Можешь мне поверить, если бы у тебя был билет на рейс до адской сковородки, ты была бы уже на месте, и мы бы сейчас не разговаривали.

— Но ведь я определенно взяла грех на душу.

— Правда, что ли? — спросила Чарли, и дразнящая улыбка осветила ее лицо. — Видишь ли, я на сто процентов уверена, что и сама согрешила пару раз. И, по мнению некоторых религий, собираюсь согрешить снова.

Я моргнула и осмотрелась, пытаясь понять, о чем она толкует.

— Сейчас я двинусь прямиком в магазин и куплю себе целую чашку мокко латте со взбитыми сливками. Кофеин. Калории. — Она наклонилась ко мне и с заговорщическим видом прошептала: — Совершенно бессовестное удовольствие.

В ответ на это я не могла не улыбнуться.

— Разве только что вы не выпили чашку кофе?

— Ну да. Кофе. А это латте. Мокко латте. Со взбитыми сливками. Далеко не одно и то же. — Она подмигнула мне и выскочила из джипа.

Я решила пойти с ней.

— Кроме того, я прикончила тот кофе, — Чарли посмотрела на часы, — кучу минут назад.

— Вы заставляете меня смеяться.

— А ты в круглосуточном магазине в пять утра в одной ночнушке и пушистых тапочках, — парировала она тихим голосом.

Чарли была права. Нарушая правила приличия, я должна была чувствовать себя неловко.

— Так что у вас с тем парнем?

— С Рейесом? — спросила Чарли, доставая мобильник. Кофейный автомат уже варил для нее кофе. Открыв телефон, она притворилась, будто с кем-то разговаривает. Видимо, на случай, если кто-то заметит. — Ну, он самое знойное из всех созданий по эту сторону Меркурия. Я, конечно же, имею в виду только то, что его выковали в адском пламени, — сказала она, поигрывая бровями, пока автомат наливал вторую чашку. — А кроме того, он та еще заноза в заднице.

— Но вам он нравится.

Накрыв крышками обе чашки, она сунула одну в сгиб локтя, чтобы по-прежнему держать в другой руке телефон, и пошла к продавцу.

— Если ты имеешь в виду, что из-за него у меня плавятся кишки и подкашиваются ноги, то да, он мне нравится. — Прижав телефон к груди, тем самым показывая мне, что в нашем разговоре наметился перерыв, Чарли обратилась к продавцу: — Нам надо перестать вот так встречаться.

Парень застенчиво улыбнулся, вручая ей сдачу:

— Увидимся завтра ночью?

— Если тебе повезет, — отозвалась она и кокетливо подмигнула. Да уж, ей надо организовать свои курсы.

— Часто здесь бываете? — спросила я.

Пожав плечами, она забралась в джип. Я просочилась сквозь дверь на пассажирское сиденье.

— Всего лишь каждую ночь. Или около того. У них действительно классный латте. Но, как я уже говорила, он заноза в заднице.

— Продавец?

— Рейес.

— О. — Мне было ужасно интересно, какая у Чарли жизнь. В смысле каково это — светиться в темноте и крутить роман с сыном Сатаны. — У вас, наверное, есть суперсилы?

Свернув на Сентрал-авеню, Чарли наградила меня любопытным взглядом.

— Ты о том, умею ли я летать?

Я рассмеялась:

— Нет. Секундочку, — добавила я, передумав, — а вы умеете?

Пришел ее черед смеяться:

— Не умею. Ну, разве что когда я на очень сильных болеутоляющих.

— Ясно. А что еще делает ангел смерти, кроме того, что ярко сияет?

— Знаешь, мне все говорят, что я очень яркая. А я этого не вижу. — Чарли уставилась на свою ладонь, поворачивая ее то одной, то другой стороной. — К счастью, не видят и живые. Однако я просто-напросто таскаюсь по городу и помогаю покойникам, так сказать, с их незаконченными делами. Более подходящей фразы все равно нет. То есть я помогаю тем, кто не перешел сразу, а остался блуждать по Земле. И когда они чувствуют, что готовы, то могут пройти через меня.

— Через вас? — Я была несколько ошарашена. — Буквально?

— Ага. Разве я еще не говорила? — Когда я покачала головой, Чарли продолжила: — Надеюсь, это тебя не пугает. Выглядишь так, будто призрак увидела. — Она опять рассмеялась, а я мыслями вернулась к теории о трехногой лошади. Через несколько секунд она успокоилась и проговорила: — Ну ладно, признаю — поторопилась. У новичков хреново с чувством юмора.

— Простите. Я сейчас немножечко мертва.

— Ну вот, — улыбнувшись, Чарли кивнула, — схватываешь налету.

Я тоже улыбнулась, но быстро отвернулась, чтобы она не видела. Не стоило мне начинать чувствовать себя комфортно здесь, где царили пустота и одиночество.

Мы въехали на стоянку у пресвитерианской больницы, а затем пошли по указателям к родильному отделению. И я поняла, что у нее на уме: она собиралась проверить, не умер ли кто-то в родах, а может быть, до или после них. Стыд грозил поглотить меня с головой. Я приняла решение умереть. Я это чувствовала. Но я бы никогда не сделала этого, дожив до роддома.

— Вы и правда собираетесь выпить обе чашки? — спросила я у Чарли.

— Нет, конечно. В таких местах это валюта.

Приближаясь к отделению, Чарли отогнула от чашки указательный палец и прижала его к губам, призывая меня к молчанию.

— Почему мне надо молчать? Я думала, меня никто не слышит.

— Ты сбиваешь весь настрой.