Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

А когда-то мать читала ему о сорока севастийских воинах. Когда-то он читал потом сам. «Святой лик! Священная дружина! Непоколебимый полк!»[188] Это было время царствования императора Ликиния. Это было время жесточайших гонений на христиан. Как и многие другие, они были приговорены к гибели. Они были воинами. Они пошли на гибель как воины. «Что воздадим Господеви» (Пс. 115, 3)? И с Господа нашего совлечены были одежды. Тяжко ли для раба потерпеть, что терпел и Владыка? Лучше сказать, и с Самого Господа мы совлекли одежды. Это была дерзость воинов; они совлекли и разделили по себе Его одежды. Поэтому загладим собою на нас написанное обвинение. Жестока зима, но сладок рай; мучительно – замерзнуть, но приятно упокоение. Недолго потерпим, и нас согреет патриархово лоно. За одну ночь выменяем себе целый век»[189].

«Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми…» (Пс.115:3) Он тоже был воином. Он носил свои капитанские погоны. Он тоже должен был все знать: «Достойное по делам моим приемлю». «Если никакое искушение не может коснуться человека без воли Божией: то жалобы, ропот, огорчение, оправдание себя, обвинение ближних и обстоятельств суть движения души против воли Божией, суть покушения воспротивиться и противодействовать Богу. Устрашимся этого бедствия! Размышляя о какой бы то ни было скорби нашей, не будем умедлять в размышлении, чтоб оно неприметным образом не отвлекло нас от смиренномудрия в явное или прикрытое самооправдание, в состояние, противное смотрению о нас Божию. Не доверяя немощи нашей, прибегнем скорее к верному оружию самоукорения!»[190]

«Знаменательны… слова Спасителя: «еже твориши, сотвори скоро» (Ин.13:27). Такой же обширный смысл имеет и молчание Христово пред судиями беззаконными, судившими для того, чтоб непременно обвинить, чтоб найти какой-нибудь предлог обвинения праведного для исполнения злобного замысла, давно замышляемого в сердце преступном, злобном и лукавом. Посреди этого Божественного молчания возгремели в наставление наше слова Спасителя к Пилату, слова тихие по наружности, но страшные, как гром и молния, по смыслу: «не имаши власти ни единыя на Мне, аще не быти дано свыше» (1Ин.19:11). Какое глубокое и обширное наставление для страдающих о Христе, научающее их смотреть на своих Пилатов как бы на бездушное орудие Промысла Божия, подающею возлюбленному Своему чашу Христову, залог блаженства вечного со Христом. Здесь, на земле, совершается уже отделение пшеницы от плевелов, производится Божий суд над ними. Последователь Христов страждет в великодушном молчании, познавая крестом Христа, а Пилат с холодностию вопрошает о Истине, не думая и не желая знать о Ней, потому что не хочет даже выслушать, дождаться ответа. Между тем Сама Истина Христос ему предстоит в смирении и высоким молчанием сказует о Себе. «Удивися разум мой от Тебе», молитвенно взывал к Богу святой Давид; удивится Евангелию и его глубокому учению, учению Божественному христианин, читающий его с верою и чистотою совести, при озарении свыше»[191].