Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

«Стоит безмолвно и неподвижно кроткий агнец пред стригущим его: так стоял Господь пред безбожными судиями Своими и бесчеловечными убийцами, Божественным молчанием отвечая на дерзкие вопросы, клеветы и поругания. Самоосуждение и самоукорение были не свойственны Ему, непричастному грехов: молчанием Он прикрыл Свою Божественную правду, чтоб мы, самоосуждением и самоукорением отрицаясь от нашей поддельной, мнимой правды, могли соделываться причастниками Его правды – всесвятой и всесовершенной. Ни правда падшего естества, ни правда Закона Моисеева не могли ввести нас в утраченное вечное блаженство: вводит в него правда Евангелия и Креста. Нет совершенного между человеками по добродетелям человеческим: к совершенству христианскому приводит Крест Христов и печатлеет это совершенство, даруемое Духом Святым. Смирение возвело Господа на крест; и учеников Христовых смирение возводит на крест, который есть святое «терпение», непостижимое для плотских умов, как было непонятным молчание Иисуса для Ирода, понтийского Пилата и иудейских архиереев. Будем молить Господа, чтоб Он открыл нам таинство и даровал любовь Креста Своего, чтоб сподобил нас претерпеть должным образом все скорби, которые попустятся нам всеблагим Божиим промыслом во времени для спасения нашего и блаженства в вечности. Господь обетовал нам: «В терпении вашем стяжите души ваша». Аминь»[192].

«Лето Господне благоприятное…» (Лк.4:18), – вспомнил Натаниэль на зеленую траву. Зеленая, зеленая трава, зеленые дали. «Лето», – подумал теперь просто. Всегда ведь словно целая жизнь. Лучшее время. Любимое с детства. А опушка леса белеет белыми-белыми тысячелистниками[193]. «Яко тысяща лет пред очима Твоима, Господи, яко день вчерашний, иже мимоиде, и стража нощная» (Пс.89:5).

Натаниэль вздохнул, покорно и обреченно. Рано или поздно, сегодня или завтра, но он ведь знал. Он вырос в прериях. В прериях все понимаешь: «Вся книга псалмов – не что иное, как плач»[194]. Как у Василия Великого: «печаль, яже по Бозе» (2Кор.7:10)[195]. В прериях слишком зеленая трава и слишком синее небо, и простор этого синего неба – словно в самом твоем сердце. Через благодарность и в благодарность. Памятью смерти. «Ныне или завтра умрем»[196]. Пронзительное, щемящее напоминание, – и тем сильнее, чем зеленее бывает тогда трава. Или как сейчас – просто вот эта покорная печаль. Но зеленая трава и синее небо? С именем Господа и благодарением? «Яко несть в смерти поминаяй Тебе: во аде же кто исповестся Тебе?..» (Пс. 6:6), – стиснутым, рвущимся на свободу соколом словно рванулся сам в себе Натаниэль. Не сегодня. Не завтра. Нет. Но ведь – да. Нет его правды. На еще большее осуждение эта правда. «Не отвергай суда Моего: мниши ли Мя инако тебе сотворша, разве да явишися правдив? Еда мышца ти есть на Господа, или гласом на Него гремиши?» (Иов.40:3–4)[197]. – «Аминь, аминь глаголю вам, яко слушаяй словесе Моего и веруяй Пославшему Мя, имать живот вечный, и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот» (Ин. 5:24). «Вскую умираете, доме Израилев!» (Иез.18:31)[198].

«Смотри часто на Иисуса: Он – пред убийцами Своими, как безгласный агнец пред стригущим его; Он предан смерти, как безответное овча на заколение. Не своди с Него очей – и растворятся твои страдания небесною, духовною сладостию; язвами Иисуса исцелятся язвы твоего сердца».